— Ну, что
же. — Оттельберг демонстративно захлопнул папку с моим делом. Надо
было облегчённо выдохнуть? Смешно. Он даже не представлял, к чему
меня подготовила суровая школа деда. — Я рад приветствовать вас в
Академии неконтролируемой магии, профессор Шалинберг. Надеюсь, мы
окажемся друг другу полезными.
—
Несомненно.
Рукопожатие
оказалось удивительно крепким для того, кто до ужаса боялся
императора. А уж то, что Оттельберг спрашивал у Лориана III
разрешения на каждый лишний чих, при дворе прекрасно знали. Лучше,
чем где бы то ни было.
— Все
дальнейшие инструкции вы найдёте у тьерры Алкур.
Я хорошо
помнил тьерру ещё по академии.
В конце
моего второго курса все только и делали, что твердили о подающей
надежды Аламеде Алкур. Слухи о том, что она получила распределение
ко второму секретарю императора оказались правдой, вот только саму
Аламеду не впечатлили ни место практики, ни перспективы. Вместо
денег и славы, заработанных без особых усилий, ей хотелось
приключений и настоящих дел.
Скандал
вышел громким, а подробности того, как она кричала на собственного
проректора, быстрее магических вестников разлетелись по академии.
Когда разборки дошли до Оллэйстара, он прямо спросил, чего хочет
Аламеда, и через неделю она отправилась к стихийникам. Под взгляды,
наполненные священным ужасом и ненавистью.
За силу,
которая в любой момент могла обернуться безумием, стихийников не
любили столетия назад, их не любили тогда, и ничего не изменилось
сейчас.
— Рикард
Шалинберг. — Сложив перед собой руки, прищурилась Аламеда, стоило
мне выйти из кабинета ректора. — Мальчик мой, ты, правда,
пожертвовал магией ради девчонки, которая вышла за
другого?
— Что ты, —
опершись ладонями о секретарский стол, я смерил её оценивающим
взглядом, — всего лишь потерял где-то между студенческими гулянками
и жаркими ночами. Думаешь, стоит об этом жалеть?
Несколько
мгновений мы обменивались взглядами, а после Аламеда звонко
рассмеялась. Она и в академии была такой же — наглой, самоуверенной
и не умеющей держать язык за зубами.
— Ты чудо,
Рик. — Можно подумать, между нами не четыре, а сорок лет разницы. —
Приходи вечером на чай, — подалась вперёд Аламеда, сверкая
глубокого зелёного цвета камнями в вырезе рубашки, — отметим твоё
назначение.
— Вечером я
буду составлять планы занятий, — хмыкнул я в ответ и выпрямился. —
Если ты, конечно, отдашь мне документы.