— Глупая та
твоя девчонка, — покачала головой она и, наконец, вернулась к своим
прямым обязанностям.
Глупая?
Нет,
Аурелию Грасс глупой назвать не смог бы никто. Одна из лучших
студенток в потоке, она прекрасно совмещала ночные прогулки в
закрытую секцию библиотеки с незаконным заработком на заклинаниях и
любовью к Оллэйстару. И можно было рвать на себе волосы, предлагать
ей всё — от титула до состояния, Аурелия всё равно выбрала бы его —
Ориана Оллэйстара, заслуженного боевого мага, друга императора и
ректора своей академии.
Забрав у
Аламеды бумажки, я направился к коменданту, который должен был
показать мне комнаты.А в
коридорах академии продолжали летать огненные искры, дрожать пол и,
в целом, царила очень специфическая обстановка.
Аурелия
тоже была стихийным магом — огненным, бесконтрольным, как раз
таким, которому здесь самое место. Это понимала она, скрывая
проклятый дар, это понимал я, по чистой случайности о нём узнавший.
И готов был жениться, титулом герцогини, властью семьи и
артефактами деда обезопасив её от бОльшей части опасностей нашего
мира, но этого не хватило.
Что сделал
Оллэйстар? Втянул её в дворцовые интриги, спас от свадьбы с
советником императора и избавил от стихийного дара, который пытался
сжечь хозяйку. Можно ли за это полюбить? Да.
Вот только
чувство в её глазах появилось задолго до спасения, ещё на Зимнем
балу. Тогда, когда все смотрели на их шаруар и мечтали хоть раз в
жизни станцевать также — страстно, опасно, на самой грани. Я тоже
мечтал, в отличие от многих всего лишь оказаться на его месте, но
мне не повезло.
С другой
стороны разочарование не помешало мне закрыть Аурелию от зелья,
одной капли которого хватило бы, чтобы она мгновенно забыла и меня,
и Оллэйстара, и шесть лет учёбы в академии. Вот только никто не
знал, что лечение будет таким. Оказавшееся неправильно сваренным,
«Забвение» могло меня убить, и дед рискнул. Целую ночь он держал
меня в ванне с антимагическим зельем, дожидаясь, пока с кожи
смоются все следы, и добился своего. Жизнь осталась со мной,
правда, с магией такой фокус не прошёл.
Каменный
пол вдруг содрогнулся, сбивая с мысли, академия заходила ходуном, а
из двери передо мной вылетел вихрастый парнишка лет
двенадцати.
— Простите,
простите, простите, — вопил он, — я сейчас всё исправлю.