— Рад за вас! — сообщил я прежде,
чем окунуться с головой. Море у берега оказалось мелким, будто в
какой-нибудь Анапе, теплым и приятным до одурения. Наградой за все
предыдущие сутки грязного ползания. Вынырнул шумно, перевернулся на
спину, подставил лицо вечернему солнышку. Отсюда скальная стена за
селением просматривалась лучше, чем с берега — такая же высокая,
как у «крыс», тоже с башенками, но блеска доспехов наверху не
заметно. Поблажки местному населению? В благодарность за
романтические визиты... как он там выразился? Ага, раз в пять масов
— то бишь, месяцев, на здешнем наречии. В каждом масе — три
септы-недели, а в каждой септе — десять трам-суток. Десять масов
составляют варс, или год. Откуда я всё это знаю? Похоже, результат
всё той же «конвертации», подарившей мне знание местного языка.
Календарь и меры с весами здесь особенные, про это и Асаш
упоминал...
— Не заплывай далеко, тут много
опасных тварей, — вклинился в мысли голос бородача, моментально всё
испортив. На берег я выскочил со скоростью пингвина, почуявшего
касатку.
— Оботрись своей тряпицей, а
приличную одежду получишь далее. Она тебе пригодится в походе.
— Та-ак, с этого места подробнее, —
обернулся я к Великому Пхе, пытаясь одновременно вытереться и
прикрыться от возможных взглядов. — Дай угадаю. Мы отправляемся с
тобой за стену, где любители ваших красоток передадут нам подарки
для них? Отвалят денег, еды, всё такое?
Шаман иронии не оценил, лишь взгляд
его сделался лучистым и светлым, будто у дедушки Ленина со старых
советских картин.
— Мы не можем туда отправиться. Даже
ты пока не сумеешь, пришлый, хотя тебе доступно многое другое. Люди
из-за стены всегда приходят сами и сами приносят дары, лишь раз они
явились в поисках рабов, но наша магия, спасла нас. Мы не «крысы» и
не так уж просты, а скоро великая ночь...
— Черная Луна, я помню. Ты
повторяешься.
— Я лишь хочу, чтобы ты лучше всё
запомнил, — костистая рука шамана поднялась в величественном жесте,
палец указал куда-то вдоль берега. — Видишь этот утес, пришлый? Его
называют Челюстью, и это предел земель, дарованных нам Отцом
Тверди. Мы не можем проникнуть дальше, ни пешком, ни по морю, а ты
на это способен.
— Я до фига, на что способен... там
тоже высшие люди живут? Как эти, за стеной?
— С чего ты взял?! — возмутился
Великий Пхе, даже бородка встала дыбом. — Обычные, неизмеримо хуже
нас, молящиеся ложным и гнусным богам, забывшие свое естество! Отец
Тверди в великой милости своей не позволяет нам пачкаться о
них!