— Понятно. Они, я уверен, пиарят вас
в том же духе, но это всё лирика. От меня чего хочешь?
— Утес не зря называется Челюстью,
ибо есть и вторая «челюсть», очень далеко по берегу. Там обитает
самое презренное из всех племен, породнившееся с морской пучиной!
Слуги Невыразимого.
— Да-да, понятно. Молятся ложным и
гнусным, живут неправильно. Я при чем?
— Ты отправишься именно туда, —
сказал шаман безо всякого уже пафоса, вполне деловито. — Похитишь в
их храме бесценную реликвию, Зуб Отца Тверди и успеешь вернуться до
Черной Луны, иначе твой друг и защитник прекратит тебя
защищать.
— Этот что ли? — я снова глянул на
многоцветную татуху размером во весь мой торс. — Слушай, уважаемый,
а давай отыграем назад? Типа, я никуда не иду, а ты убираешь с меня
эту птицу, и все довольны. От чумы ты вылечил, но насчет воровских
движений мы не договаривались. Кидалово какое-то! Условия договора,
написанные мелким шрифтом... короче, я против!
— Ты многословен от страха, пришлый,
но ты неверно боишься, — в голосе Великого Пхе прозвучала вдруг
нотка, характерная для начальников-гуманистов. Тех самых, что дико
смущаются, увольняя подчиненных, и даже в глаза им избегают
смотреть.
— Если ты не успеешь добыть реликвию
вовремя, твой защитник убьет тебя. Раздерет тебе грудь и живот
когтями, выпустит внутренности, сломает хребет...
— А можно без подробностей?!
— ...Вырвет глаза и выклюет
мозг...
— Ты просто гений рекламы!
— ...Разорвет тебя на части и съест,
— закончил бородач словесную конструкцию. — Ни дружба, ни защита не
достаются даром, пора бы это понять. Теперь обсудим твою награду за
успешное выполнение задачи...
***
Отправляться в поход пришлось уже
наутро. Черная Луна и моё потенциальное растерзание приблизились на
несколько часов, но ночами здесь в море никто не ходит, я уже
понял. Долго пытался уснуть на лежанке в убогой хижине, туловище
зуделось сверху донизу, будто блохами обзавелся. Или «защитник и
друг» всё напоминал о себе, осваивая мою шкуру. Помыться бы пресной
водой, но с ней тут, похоже, проблемы. Провалился в короткий сон,
не увидел ни толстяка, ни шамана, ни обнаженных девушек — вообще
никого.
— Зачем вам этот артефакт? — спросил
я уже перед выходом. Всё тот же берег, всё тот же Великий Пхе,
только сам я наутро выглядел поприличней — одет, как минимум.
Просторные холщовые штаны, рубаха — или туника — из той же материи,
кожаная мягкая обувь, вроде мокасин. «Орлы» такое не носят, да и
шить им явно не из чего. Наверняка, дары озабоченных самцов из-за
стены.