Джи отвела взгляд и закусила губу, борясь с нахлынувшими эмоциями. Я устало прикрыла глаза. Если бы она не пришла, я была бы уже мертва. Джи снова спасла мне жизнь – на этот раз на самом деле.
– Там был ещё кто-то? – тихо спросила я.
– Что? – Женевьева склонилась надо мной. – Что ты сказала, милая?
– В моей квартире, – я повысила голос, – был кто-то еще?..
– Больше никого, – она покачала головой, – только ты и огромное количество крови. Неужели столько смогло натечь из тебя?
– Это не только моя кровь. Там был…
Вампир.
– …Алекс.
– Кто? – Джи нахмурилась. – Кто это?
– Помнишь того парня в баре? В «Давилке»…
– Это который глаз с тебя не сводил?
– Да… Вчера мы встретились в клубе. И я его пригласила к себе, – я не стала упоминать про странный магнетизм, почти чары, исходящие от него. – Мы занялись сексом… а потом он уку…
– Что?
– …ударил меня ножом в шею, – поправилась я. – Я оглушила его лампой по башке, но, видимо, он пришёл в себя и сбежал. Сколько прошло часов с тех пор, как ты меня нашла?..
– Часов? – Джи моргнула. – Прошло три дня, милая.
– Что?! – я вздрогнула. – А как же показания?
– Допрос провели прямо тут, – грустно ответила Джи, – я рассказала обо всем. Миссис Таун тоже подтвердила, что ты не могла быть убийцей, так как была дома. Они сняли все обвинения – весомым аргументом к этому выступило ещё и то, что ты лежала в больничной койке почти при смерти.
Я выпустила воздух из лёгких, и он вышел с тоненьким свистом. Какое облегчение – теперь я официально не только не убийца, так ещё и сама жертва. Рана саднила; я протянула руку, свободную от катетеров, к шее. Пальцы нащупали странную бороздку, кажущуюся чужеродной на теле.
– Тебе наложили швы, – заметила Джи. – Однако пришлось накладывать их дважды – в первый раз отчего-то они расползлись…
Расползлись? Я обмерла, бездумно трогая шов. И как часто такое случается в медицинской практике? Желание скрыть то происшествие от Джи показалось плохой идеей. Мысленно проклиная себя за язык без костей, я медленно произнесла:
– Он укусил меня.
– Ты же сказала, что он ударил тебя!
– Укусил, Джи, – я строго взглянула на неё, – не хотела этого говорить. И я не сошла с ума. Он мог сделать это тогда, когда я сидела в машине или во время танца в клубе. Никто и не заметил бы. Он мог бы укусить меня, в конце концов, в лифте. Но он вцепился в шею в ту же секунду, когда я… – и без того дрожащий голос прервался.