«В этом мире и при моей жизни мужчины из нижних слоёв населения
погибали часто: кто при несении воинской повинности, кто от
болезней, кто по собственной глупости. Ну а теперь, как вы должно
быть заметили, юноша, добавились и новые угрозы – те же нежить и
нечисть, заполонившие территории вне людских поселений».
«Печальный факт, профессор. Я о нём, признаться, раньше не
думал. Не скажу, что он меня очень расстроил: с радостью утешу
молодых вдовушек. Во всяком случае, не позволю им позабыть о том,
что такое мужское внимание. Обязательно осилю такую ношу. Переживаю
я о другом: не выйдет ли мне боком это молоко?»
«Я не совсем понял причину вашего беспокойства, юноша, - сказал
мэтр Рогов. – Дарить ласку женщинам, которые в силу жизненных
обстоятельств вынуждены дожидаться старости в одиночестве – как я
считаю, благое дело. Ведь вы не подаёте им иллюзорных надежд; в
ваших отношениях нет обмана…»
«Не тупи, мэтр! – сказал я. – Меня смущает не моральный аспект
затеянного действа. А то самое молоко. Может зря я потребовал его
принести? Плата за услуги пусть и не деньгами, а продуктами
питания, всё равно остаётся платой. Имею ли я на неё право? Ведь
состою только в поварской гильдии…»
***
Спонтанно заключённый договор о поставке молока подкорректировал
мои планы. Поначалу я намеревался прогуляться к дому Полушиной
родни ближе к вечеру, когда закрою магазин. Но перенёс это дело на
середину дня: после хотел до появления вдовушки навести марафет –
помыться, переодеться, раздобыть свечи и подготовить простыню
(профессор пообещал произвести магическую дезинфекцию и ускоренную
чистку одной из тех, что досталась мне в наследство от старого
пекаря).
Получил от Полуши два больших ключа – от ворот и от парадной
двери его дома. Взял снаряжение борца с призраками: налил в ведро
чуть подкрашенной красным вином воды (вроде как приготовил
чудо-зелье), бросил в него малярную кисть. С серьёзным лицом
«идущего на смерть» дал работникам парочку бесполезных
распоряжений. Подавил желание толкнуть перед раскрасневшимся от
жары пекарем прощальную пафосную речь («Если я не вернусь, прошу
считать меня…»).
До адреса меня проводил выглядевший беспризорником паренёк.
- Вота дом пасечников, - сказал он, указав пальцем на высокие
деревянные ворота.
Я кивнул, метнул пареньку медную монету.