И сейчас они тоже в конце концов куда-то вышли, она даже примерно запомнила дорогу.
– А дальше на второй этаж и там налево, – сказал ей афганец и остался охранять подъезд.
Изнутри он был традиционно расписан матами и буквами «С» в треугольных кавычках, но с тех пор, как Таня пришла в большую столичную журналистику, ведомая уверенной рукой Димы Протопопова, ее трудно было удивить и отпугнуть каким-либо интерьером. И правда: когда она прошла в самый конец левого крыла, наткнувшись по дороге раз на детскую коляску и другой на лыжи, то сразу же уткнулась в кислотных цветов наклейку с ободранным краем:
МОДЕЛЬНОЕ АГЕНТСТВО «ОТ КУТЮРА»
* * *
Танин жених, владелец кроме прочего шведской иномарки «вольво» в хорошем состоянии, провел в боковом переулке, откуда хорошо просматривалась арка, поглотившая Таню с афганцем, ровно два часа семнадцать минут. После чего его терпение исчерпалось, а беспокойство зашкалило. И он уже решительно распахнул дверцу автомобиля, когда из-под арки показалась Таня.
Очень странно – она была одета по-другому. А именно: в бирюзовые лосины и фиолетовый блейзер до пупа, а обута вообще в дикие босоножки на толстенной платформе. Но главное, она опиралась на руку джинсового блондина под два метра ростом! (Танин жених имел корректные метр семьдесят семь, по поводу чего никогда не комплексовал). Они пошли по улице под ручку, и «вольво» двинула было следом – или прочь отсюда, он еще не решил – когда вдруг заметил, что это вовсе не Таня.
Таня возникла в арочном проеме через три минуты. Тоже в бирюзовых лосинах и фиолетовом блейзере, которые сидели на ней, кстати, не в пример лучше, с той же прической хвостом и в таких же дымчатых очках. И тоже с блондином в «монтане», правда, чуть пониже, и они демократично держались за руки. Вышли и направились в противоположную сторону.
Затем арка выпустила еще одну парочку, аналогичную по всем параметрам, но этого Танин жених уже не видел.
* * *
Бумажные деньги – самая философская вещь, какую придумало человечество. Ничто более точно не отражает мироздание во всей его относительности, непрочности и вместе с тем неуязвимости. Монета чеканится на века и благополучно переживает их, неуклонно возрастая в цене за счет древности и редкости, добавляемых временем к благородству металла. Нумизмат всегда в ладах со временем, оно играет на него и никогда – против.