Не прошло и пяти минут, как след от моей обиды и вовсе безвозвратно растворился в уголках нашей комнаты. И мы уже как и прежде были с Мишкой лучшими друзьями. А Мишка, как выяснилось позже, даже не уловил мои пятиминутные перепады настроения. Он внимательно слушал Ивана Петровича и не сводил с него глаз ни на минуту, боясь пропустить что-то очень интересное в его словах и жестах.
– Алексей! – обратился ко мне по-отцовски дед. – Как ты думаешь, Алексей? – он снова назвал меня по имени, поднимая мой авторитет в глазах друга, – с чем еще может быть связано образование славянских государств? Как ты сам считаешь?
Я задумался. В голове разом возникла тысяча мыслей, и как всегда ни одной такой, которую бы не стыдно было произнести вслух. Я почесал затылок. Потом подумал еще минуты две. И все же решил сделать предположение:
– Может… потому что, как бы так сказать, что-то произошло там у них? – я с нетерпением ждал подтверждения моих догадок.
– А вот слушайте дальше. Образование славянских государств тесно связано с христианизацией…
Что такое христианизация, мы в тот день так и не узнали, потому что раздался телефонный звонок, и Иван Петрович погрузился в длинный задушевный разговор со своим сослуживцем, с которым он не виделся более тридцати лет.
А потом в дверь постучала Мишкина мама, и они ушли. Им нужно было идти за покупками для его младшей сестрички. Она была совсем маленькой, и Мишка, как верный ее солдат, по полчаса, а то и больше охранял коляску возле магазина.
С тех пор прошло немало времени, я прочел много увлекательных и интересных книг. Преподавая всемирную историю в одном из наших лучших вузов, я обязательно спрашиваю у своих студентов:
– Славяне, слышали о таких?!
Иван Петрович подошел к окну. Поздняя осень рисовала за окном унылую картину. Продрогшие деревья, люди, машины – все они были там, по ту сторону окна, и дождь все сильней стучал по стеклу и по озябшим лицам прохожих. Иван Петрович бросил взгляд на проезжающий мимо трамвай и тихо заговорил:
– Помню как сейчас: за окошком также лил дождь. Небо было серым, одноликим и очень тоскливым.
Сережа смотрел в окно. Капелька за капелькой неторопливо стекали по стеклу.
– Как жаль, что лето закончилось, – вполголоса с грустью произнес мальчик, не отводя глаз от окна.