А кровь – всегда связь.
- Значит… они действительно живы? – разум, наконец, выловил то,
что и вправду имело значение.
- Пока да, - барон отобрал платок и, послюнявив, попытался
оттереть особенно черное пятно на лице невесты. – Но это пока. Если
он умрет, то и она тоже. Не будь я де Варрен.
- Де Варрен, - девочка коснулась его носа.
- Да, именно. И ты тоже.
Взгляд его, неожиданно тяжелый, совершенно недетский,
остановился на Винченцо.
- Будь добр, донеси до своей сестры, что мне даже казнить её не
придется. Сама сдохнет.
- Да, - подтвердила девочка. – Я крепко связать.
Винченцо молча поклонился.
- И да… ты тоже.
- Ты связать с ней. Она связать с ним. Все вместе, - девочка
оскалилась и зубы её блеснули. Острые. Слишком уж острые. И
длинные. – Хорошо. Больше. Крепче.
Веселее.
Глава 2
Миха то падал, то возвращался.
Понять бы еще, куда.
Вот город.
Большой и красивый. Знакомый. И чем больше Миха глядит, тем
больше понимает. Проспект Независимости. Вечер. И долгожданная
прохлада спускается на улицы. Еще не темно, но один за другим
загораются фонари. Включается подсветка. И здания окутываются
облаками теплого желтого света.
Машины.
Люди.
Он гулял там, по этим улицам, не раз и не два. С кем? С Лёхой. И
Димкой, которого все называли Капец, потому как он постоянно
вставлял дурацкую эту присказку. Димка еще носил спортивные штаны с
лампасами и красные кроссачи.
Почему-то именно они врезались в память особенно сильно. Вот лиц
Миха не помнит, а кроссачи эти дурацкие – так распрекрасно.
Несправедливо.
Что?
Все это.
И Ленкиного лица тоже не помнит. Пытается. Честно. У них ведь
отношения. Давние и серьезные, она даже на свадьбу намекала, но
пока исподволь, словно прощупывая его, Михину, готовность. А он
отшучивался. И тогда Ленка надувалась обидой, словно шар.
Шары.
Он ей купил на день рождения букет шаров и еще дурацкого
плюшевого медведя. И вновь память услужливо подсказывает, что
медведь был розовым и огромным. А Ленка все равно обиделась и
обозвала дураком.
- Физически он совершенно здоров, - этот голос не принадлежал
Ленке. А кому?
Он все-таки бредит.
Только понять бы, что случилось. И когда. Они… гуляли? По
проспекту? Или нет? Нет. Была чья-то днюха. Чья? Вадика. Точно. Из
группы их. И он предложил потусить на даче. Все одно предки слились
и дача осталась в полном Вадиковом распоряжении. А там баня
имеется. И речка рядом.