Баню Миха тоже помнит.
И Ленку в синем купальнике. Она еще куталась в огромное
полотенце и все вздыхала, что что-то там в этой бане с волосами
случится.
Или с кожей?
Опять забыл.
Память – штука сложная. И вот подсовывает осколки какие-то.
Мамка… мамка расстроится. Точно. И не важно, что у нее Серега
остался с Пашкой, а еще Маринка замуж выходила и вроде как даже
готовилась рожать. Она все равно расстроится.
Она ведь любила. Всех их. И Серегу серьезного, который всегда
был отличником и заучкой, а теперь вот умудрился за границу уехать,
что-то там он делал важное и нужное, наверное. Миха так и не вник.
Серега был старшим и никогда не горел желанием с малышнею возиться.
Пашка – дело другое. У них разница небольшая, а еще и характер тоже
отличался. Пашка был шебутным и веселым.
И тоже женился год тому.
Точно. Тогда-то, на свадьбе, куда Миха Ленку позвал, заодно уж
чтоб познакомить со всеми, она и начала говорить, что их свадьба
другою будет.
Какой?
Нет. Все в куче. Одно, другое, третье. Отец тоже расстроится. А
у него сердце пошаливает, хотя он упрямый и на мать ворчит, что она
его заставляет к врачу идти.
Но идет.
Чтобы её не огорчать. И лекарства тоже пьет поэтому. И вовсе он
для матери на все готов. Любит.
Плохо. Как же Михе плохо. Тоска наваливается, душит, давит. И от
нее никуда не деться.
- Куда? – резкий окрик и пощечина выдергивают из этой тоски. А в
рот льется что-то горькое. И Миха глотает. Давится, но глотает.
Обидно.
За что с ним так?
Или это… точно. Он в больнице. Как очутился? Надо с памятью
разобраться. Ну конечно. Он разберется и тогда сумеет
выбраться.
А он сумеет.
Итак.
Дача.
Ехали на электричке. Пили. Пить начали еще на вокзале. Пивко.
Пивко – это ведь несерьезно, баловство. Но приехали уже веселые.
Потом шли. Был лес, кажется. И дачный кооператив. Дом. Баня. Не
сказать, чтобы роскошные, но им хватило. Стол. Девчонки резали
мясо, а он, Миха, мангалом занялся. Угли были. Шашлык в банках.
Жарили. Музыку вот еще помнит, правда, смутно. Потом пили. Под
шашлык. И перед баней. Сама баня.
Жара.
Пар.
Запах мяты и еще чего-то травяного и резкого. Хохот. Ворчание
Эдьки, что пьяными в баню нельзя. Он сам-то и пива не пил. Но кто
послушает? В бане жара и от нее хочется спастись. Почти как от
тоски. А там речка. И кому первому приходит в голову нырнуть?
Речушка небольшая, но аккурат за баней она разливается этакою
лужицой. И та не сказать, чтобы велика, но глубока. Вода пахнет
тиной. Она темная и заливает глаза. Рядом кто-то еще сигает, с
диким хохотом. Весело. Выбираться приходится по берегу, а тот
скользкий, и все падают, катятся снова, и уже в речке пытаются
смыть грязь.