— Папа, ты знаешь, что с Филиппом и
Горденом? — прошептала Юлиана.
— Мне дали прочитать протокол. Допрос
вел мессир Морэ. Я наслышан о его методах. Сейчас совет решает их
дальнейшую судьбу. Насчет вас еще разговора не было, но я приложу
все усилия, чтоб вам сохранили жизнь, — смахивая слезы с лица, чтоб
никто не видел, тихонько произнес Генрих.
— Граф, нам пора, — произнес сэр
Ален.
Попрощавшись с дочерями, как будто
видит их в последний раз, граф отступил на пару шагов и отвернулся.
За нашими спинами закрылась тяжелая дверь, отрезая покои с
неверными женами от всего остального мира.
Идя в замок, граф Генрих
Валерианский, вновь опустив голову, смотрел себе под ноги. В лучах
закатного света на его лице проявлялись морщины, которых по пути в
башню не было видно. Создалось такое ощущение, что он за пять минут
общения с дочерями постарел на десять лет.
Зайдя в зал, где ожидал совет, граф
Валерианский подошел к столу. Словно гора, перед ним из-за стола
встал герцог Линский с бумагой в руке.
— Граф, вы как раз вовремя, совет
вынес приговор братьям Даттон, я оглашу его. Филипп и Горден Даттон
признаны виновными в порочащей связи и нанесении тяжкого
оскорбления графу Карлу и барону Беннету. Через два дня, в полдень,
на центральной площади им будут переломаны кости рук и ног, после
чего приговоренные будут оскоплены, с них будет содрана кожа. После
их обезглавят, и их головы будут выставлены на всеобщее
обозрение.
— Что насчет моих дочерей, приговор
уже вынесен? — дрожащим голосом произнес граф Генрих.
— Нет, граф, без вас мы не можем
приступить к разрешению данного вопроса. Мы вернемся к нему после
казни конюших, — ответил Роберт.
Граф Валерианский кивнул и, подойдя к
герцогу Линскому, тихо попросил о снисхождении для братьев Даттон,
дабы сохранить им жизни. На что Роберт ответил, что он не вправе
изменить приговор, поскольку тот был вынесен и утвержден советом
достойнейших.
ГЛАВА 6
С самого утра после оглашения
приговора братьям Даттон на центральной площади графства Алирон
застучали молотки и топоры.
Строили помост для казни конюших.
Горожане начинали понемногу сходиться и занимать места получше, не
каждый день казнят придворных. Среди них пошла молва, якобы казнят
их за любовную связь с графиней, некоторые упоминали о связи с
ведьмами, но точно никто не знал, только слухи ходили.