— Я никогда не был и не буду твоим братом, — сам не
знаю, почему говорю это настолько жёстко.
Зато до Милы явно доходит. Она смотрит на меня с
каким-то странным ошеломлением, будто до этого мы дофига родственниками друг
друга чувствовали. А потом девчонка резко дёргается и убегает, хлопая дверью.
*************
Вроде бы это называется «терять нечего». Ну или «я
идиот». Неважно. Как ни назови, суть одна — я с пугающим хладнокровием беру
телефон и смотрю, что там получилось.
Морщусь от первоначального диалога, удаляю его к
чертям. Потом вообще убираю звук, а то палевно — я сам про объятия там
заговорил, а Мила в конце ещё и пищала что-то протестное.
Мысль о девчонке вызывает странную смесь неловкости,
досады и жара по телу. Организм какого-то хрена опять реагировать начинает,
особенно, когда я обрезаю это видео. Кадры мелькают перед глазами, и мы с Милой
так офигенно горячо смотримся вместе, что это бьёт одновременно и по башке, и
по глазам и по всему сразу. Дышу неожиданно громче и тяжелее. По видео всё
охрененно взаимно выглядит, и даже её трепыхания очень даже похожи на
проявления страсти. Настолько, что организм тут же верит и недвусмысленно реагирует,
а в голове зарождаются картинки того, как это могло быть.
А ведь Милка ещё здесь. Хоть и в комнату к себе
удрала. Интересно, что делает? Сразу легла, или тоже думает обо мне?
Ухмыляюсь собственным мыслям. Во-первых, какая нафиг
разница, а во-вторых, если Мила и думает обо мне, то только о том, какой же я
мудак.
И, наверное, она даже права. Потому ещё толком не
придя в себя, я сразу отправляю полученный видос Лёше с припиской: «1:0 в мою
пользу. У вас ведь были только поцелуи».
Хмурюсь, разом закинув в рот несколько виноградин.
Какая же тупая формулировка. В том числе ещё и тем, что я будто стремлюсь
убедиться, что у Лёши с Милкой и вправду далеко не зашло. Хотя почти уверен. Её
реакция на мои действия говорит о многом.
Хотя, может, только о том, что я этой девчонке
противен.
Кривлюсь. Что за долбанный сумбур мыслей не туда?
Опа. Лёша звонит. И меня от этого вдруг пробирает
странным волнением. До непривычности.
Принимаю вызов. Руки какого-то чёрта холодеют.
— Вы же брат и сестра, — первое, что говорит мне
Лёша каким-то чуть ли не загробным голосом.
Да, я не поднимал с ним эту тему раньше. Ни разу.
Просто не хотел говорить о семье, когда ещё учился в школе. Да и не считал
Милку частью этой семьи никогда.