Несмотря на противоречия, рвущие континент на кровавые ошмётки,
Европа совместно собирала силы для завоеваний на Востоке. Османская
империя на юге и Московия на севере Евразии манили европейских
«цивилизованных» любителей «честного грабежа» не меньше
полусказочной Индии. В этом «благородном и богоугодном деле»
непримиримые враги гугеноты и католики были едины, как партия
большевиков в Октябре 1917-го. Каждый вносил свой посильный вклад,
принимая деятельное участие.
В 1602 году Европа начала согласованную информационную кампанию
против России, заложив основу для русской смуты. Книга,
провозглашающая царствующего Бориса Годунова незаконным
узурпатором, а всю его власть – ничтожной, заботливо написанная в
Ватикане, издавалась небывалыми для того времени тысячными тиражами
и молниеносно распространилась по континенту.
«Краткая повесть о злополучии и счастии Димитрия, нынешнего
князя московского» - Narratio succincta de adversa et prospera
fortuna Demetrii moderniI Moscoviae ducis.
Одновременно с началом рекламной кампании на территории Литвы
самонарисовался и самопровозгласился Димитрий, как единственный
законный престолонаследник, «сын» Ивана Грозного, чья настоящая
биография заслуживает отдельной солидной книги. С этого момента
заколосилась и расцвела русская Смута.
Лютеране радостно поддержали инициативу заклятых врагов -
католиков. В 1607 году в Париже, в книжной лавке известного
издателя-гугенота Матье Гийемо появилась небольшая брошюра с
длинным и претенциозным названием
“Состояние Российской империи и великого княжества Московии с
описанием того, что произошло там наиболее памятного и трагического
при правлении четырех императоров”, а именно, с 1590 года по
сентябрь 1606."
Её автор - капитан Мapжeрет, несколько лет проживший в России,
очевидец и участник московских событий, моментально стал звездой
средневековой блогосферы. Его читали при дворе и в научных кругах.
Маржерет был принят известным гуманистом и историком де Ту, главным
хранителем королевской библиотеки. Совершенно безвестный офицер в
мгновение ока обрёл бесподобную популярность. Это был полный и
оглушительный личный успех, если отринуть мысль, что авторами
литературного творения были совсем другие люди, а капитан просто
оказался в нужном месте в нужное время, как биографически
подходящий “зиц-председатель Фунт”.