Публика недовольно свистит, требуя
активности, а мы ходим кругами и присматриваемся. Наконец,
противник не выдерживает и делает резкий выпад. Я закрываюсь и
отступаю. Еще один удар, мужичок входит в раж. Еще бы, он все
контролирует и видит мою полную беспомощность. Обманное движение,
замах, и вот сейчас его меч должен опуститься мне на голову.
Ныряю в Сумрак и на выходе оставляю
ему глубокую рану на ноге. Толпа ревет, не понимая, как я
вывернулся. Противник тоже в замешательстве, но кровь из ноги
хлещет, и он вынужден торопиться. Зато мне теперь спешить некуда.
Мотаю его по арене, пока он окончательно не выдыхается, а затем
оглушающим ударом по шлему отправляю его на песок. Выглядит
эффектно, а на деле, кроме контузии и потери крови мужичок ничего
не получит. Совесть моя чиста.
Закончив с поклонами, ухожу в свою
каморку с чувством человека совершившего что-то очень скверное и
нежелающего это признавать. В голове зудит только одна единственная
мысль: «Хвала Хранителям, все закончилось, и я никого сегодня не
убил». Почти бегом пролетаю по коридорам и заскакиваю в свою
каморку. Хлопаю дверью и, прислонившись спиной к стене, опускаюсь
на корточки. Сейчас, когда все закончилось и можно спокойно
выдохнуть, я вдруг по-настоящему осознаю, что я только что мог
убить совершенно незнакомых мне людей, не сделавших лично мне
ничего плохого, только потому, что меня попросили об этом абсолютно
чужие мне люди.
«Зачем?! Ради чужих денег! Ради чужой
женщины, о которой я ничего не знаю! – И словно определившись, я
вдруг шепчу: То, что я сделал – грязное мошенничество.
Мошенничество, замешанное на чужой крови, и только милость
Хранителей уберегла меня сегодня от хладнокровного убийства. Именно
убийства, ведь поединком то, что происходило на арене язык не
повернется назвать».
Что делать с этим пониманием, я
понятия не имею и, словно очерчивая черту, безмолвно кричу на
самого себя: «Никогда! Никогда я больше не буду заниматься этим
дерьмом!»
***
Лошадь почти остановилась перед
воротами, и Кабур хлопнул вожжами.
– Пошла!
Телега, подпрыгнув на кочке, въехала
во двор, и, не дожидаясь остановки, я спрыгнул на землю. Размяв
затекшие ноги, глянул на едва начинающий светлеть горизонт – скоро
рассвет, а значит на работу и поспать уже не удастся.
«Хорошо бы успеть чего-нибудь съесть
перед этим». – Мелькает насущная мысль и я, оглядываясь вокруг, ищу
возможность воплотить ее в реальность. В животе подсасывает от
голода, и неудивительно, обратно ехали всю ночь без остановок.
Перекусили раз, на ходу, а вот поспать не удалось вовсе. Телегу
трясло, Кабур постоянно нес всякую хрень, в общем, я вымотался до
предела и сейчас был одержим только одной мыслью – если не поспать,
то хотя бы что-нибудь бросить в урчащий желудок.