– Значит, я ему понравился. – На
разбитых губах болезненно трескаются засохшие корочки, но
я все равно улыбаюсь, что вызывает раздражение Гора.
Чего ты лыбишься?! Да, ты ему не
безразличен, но это ничего не меняет. Заклинание – это всего лишь
энергия! Пусть и с каким-то примитивным сознанием, но всего лишь
голая энергия, которой надо уметь управлять, и без меня тебе с ним
не справиться.
По тому как он раскипятился, прихожу
к выводу, что наш всемогущий демон и сам не все понимает про ту
силу, которой владеет. А раз так, раз я смог выжить и без его
помощи, то сейчас сдавать позиции рановато. Едва успеваю подумать,
как тут же морщусь от боли, потому что губы вновь трескаются от
непроизвольно появившейся улыбки.
«Что за идиотизм, действительно, –
как-то беззлобно напускаюсь на себя, – валяюсь в мокром подвале, не
могу толком пошевелиться, а радуюсь, что понравился какому-то
сгустку энергии. Прав Гор, я, действительно, кретин».
На этой позитивной мысли осматриваюсь
и начинаю ползти к ближайшей стене. Получается медленно, но я не
теряю надежды и, изрядно вспотев, все-таки добираюсь до мокрой
кирпичной кладки. Упираюсь в нее спиной и, сжимаясь как гусеница,
постепенно принимаю сидячее положение.
– Уф! – Облегченно выдыхаю,
откидываясь спиной на жесткую опору. – Теперь можно и руками
заняться.
Пытаюсь перетереть веревку или хотя
бы ослабить, но с этим терплю полное фиаско. Руки связаны со
знанием дела, и все мои попытки избавиться от пут оканчиваются
ничем. Ослабленный организм быстро устает, и отчаявшись, я оставляю
это бесплодное занятие. Затылок упирается в холодный камень, а
перед глазами – черное непроницаемое безмолвие, полное
безнадежного отчаяния. Тишина режет уши настолько, что я
обрадовался бы даже злобным нравоучениям Гора, но тот хранит
обиженное молчание, и я как-то незаметно впадаю в полудремотный
ступор.
Сколько я так просидел не знаю, но
прихожу в сознание от стойкого ощущения, что я в этом подвале не
один. Поднимаю тяжелые веки и чуть не вздрагиваю, повсюду вокруг
светятся красные точки крысиных глаз.
– Мать честная! – Чувствуя мерзкое
касание, брезгливо поджимаю ноги, и с ужасом понимаю, что очень
скоро эти твари начнут жрать меня заживо, и я ничего не смогу с
этим поделать.
Вновь яростно начинаю тереть веревку,
но ничего не выходит, и сознание заполняется панической истерикой.
Кричу, лягаюсь ногами, но очень быстро устаю, а крысы становятся
все наглее и наглее.