— Да кто на нас будет смотреть, —
внезапно рассмеялась Тарасова. — Это ты гвоздь программы, а девочки
лишь фон, на который никто не обращает внимания. И забудут через
пару дней. Зато сам факт участия в Играх будет прекрасно смотреться
в резюме, да и вообще, благожелательно повлияет на репутацию. Тем
более уверена, организаторы не позволят остаться без какой-нибудь
награды. В том же единоборстве у тебя крайне высокие шансы. Даже
наследнику Гераклидов справиться с тобой будет невероятно сложно.
Если, конечно, ты не окажешься так глуп, чтобы отказаться от своего
артефактного оружия. В таком случае шансов у тебя просто нет.
— Вы простите, но я не могу понять,
как вы ко мне относитесь, — неожиданное признание и совет немного
выбили меня из колеи. — То заявляете, что я сопляк, полезший не в
своё дело, то вдруг становитесь дружелюбной и даёте советы. Это
какая-то игра?
— Отнюдь, — снова улыбнулась Анна
Марковна, — никаких игр. И я никогда не испытывала к тебе
негативных эмоций. Разве что чуть-чуть досады за
несообразительность, не более.
— То есть Таня была права, и тогда вы
хотели стимулировать меня на некие действия. — Я почесал в затылке.
— А просто сказать было нельзя?
— Опять же, не совсем так, —
окончательно сбила меня с толку Тарасова. — Тогда я говорила
истинную правду. И действительно собираюсь забрать Таню, но… могу
передумать. То, что ты в итоге закрутишь роман с девочками из
команды, лично мной не подвергалось сомнению с тех самых пор, когда
ты вышел победителем из схватки с Патриархом гремлинов и
продемонстрировал свой выдающийся Дар. И в принципе, хоть такое
говорить и нельзя, меня твоя кандидатура устраивает. Смущала лишь
твоя позиция, безынициативность в вопросе создания собственного
Дома. Уж извини, но отдавать дочь безродному авантюристу я не
собираюсь. Думаю, Милорадович меня в этом вопросе поддержат. У
остальных девочек необычная ситуация, так что оставим их пока за
скобками.
— А при чём тут Милорадович? — я
подозрительно прищурился, а затем до меня дошло. — Должен вас
разочаровать. Ваши выводы в отношении Катерины совершенно неверны.
Мы, конечно, перестали собачится, но никаких отношений у нас быть
не может. Да и с остальными тоже всё очень мутно.
— Не может так не может, — неожиданно
легко согласилась Анна Марковна, но мне показалось, что её глаза
ехидно блеснули. — Тебе виднее.