– Хватай! –
резко сказала Катя, обращаясь непонятно к кому. – Быстро, быстро!
Они, наверное, обнаружили пропажу!
Лена
беспомощно обернулась и посмотрела на Витю. В ее глазах застыл
страх.
– Петька,
собирай консервы! – прошептал Витя. – Скорей! – и принялся сам
распихивать холодные банки по карманам. В каждый влезало не более
одной, и одежда сразу стала неимоверно тяжелой и
неудобной.
– Взялись!
– скомандовала Катя.
Денис
посмотрел на Витю. Они вместе схватились за ящик с двух сторон, а
Катя подняла его спереди.
Выглядывающая сквозь быстро летящие тучи луна то и
дело освещала их напряженные лица. Шумящий лес вокруг казался
нереальным, ненастоящим и оттого еще более пугающим. Внезапно до
них долетел гортанный крик, потом еще один и стало ясно – позади
точно погоня. Витя почувствовал, как в ушах застучало, дышать стало
неимоверно трудно. Проклятый ящик превратился в чугунный – но Катя
упорно шла, точнее даже, волоклась, потому что нижняя часть ящика
била ей по ногам.
И тут,
сквозь шум ветра слух резанул злобный, какой-то срывающийся,
лязгающий лай собак.
– Мамочка…
– задрожал голос Лены. – Мамочка, я так боюсь собак…
Вите
довелось столкнуться с овчарками, охраняющими овощебазу и он
запомнил ту вылазку на всю оставшуюся жизнь – но то было дома, а
здесь спрятаться было некуда.
Денис,
запыхавшись, то и дело оглядывался – зубы у него стучали, но не от
холода, как можно было подумать, а от страха и
напряжения.
Катя слегка
притормозила, втянула влажный прохладный воздух ноздрями, глянула
через плечо и глаза ее сверкнули. В этот момент она походила на
какую-то ведьму – в глазах заплясали огоньки злобы и Вите почему-то
от этого стало легче, он словно бы прикоснулся к пылающему огню
ненависти и подзарядился от него.
– Быстрее,
к ручью! – она резко изменила направление и потянула отряд в чащу –
такую непроходимую и колючую, что идти было практически невозможно.
По лицу хлестали упругие ветви, иголки царапали щеки, норовя
попасть в глаза. На руках не осталось живого места, – все они были
изрезаны и исколоты, колючки просачивались сквозь штаны, скребли и
впивались в кожу. Отряд, молчаливо и отчаянно, упрямо продирался
вперед. Собачий лай позади подстегивал, гнал, страх бился в их
жилах – одни в огромном лесу, на войне, а позади головорезы,
которые готовы на все.