Находить, ловить, давить – это, три главных тезиса
подполковника Ковалевского. Принципиальный, безжалостный и
коварный, вот какими эпитетами его награждали коллеги. По ту
сторону закона о нём думали примерно также, но предпочитали эпитеты
более красочные и звучные.
Внизу, во дворе между двумя шестнадцатиэтажками серо-синие тона
ночи смешивались с оттенками желто-белого света многочисленных
полицейских автомобилей и вспышками сине-белых мигалок. На одной из
качелей яркой детской площадки сидела чернокрылая ворона и противно
каркала, словно ехидно комментируя происходящее. Отсветы
сине-белого света мигалок рывками всползали по стенам домов. Словно
пытались дотянутся до верхних этажей и никак не могли.
В свете фар и мигалок, облачённые в тёмную униформу и амуницию
бойцы спецназа ГУНК* (Главное управление по контролю за
оборотом наркотиков) сейчас по одному выводили из подъезда
правой высотки только что задержанных мужчин и женщин. Некоторые из
них, даже со скрученными за спиной руками, под дулом автоматов
пытались сопротивляться и сыпали грязными оскорблениями, за что
получали от оперативников дополнительные затрещины и пинки.
Сопротивление задержанных не было храбростью и самоотверженностью.
Эти люди, вероятнее всего, не могли до конца и трезво оценивать
происходящее и своё резко изменившееся положение. Их мозг был
отравлен, оплетён и подчинён воздействием «Спирали», словно чарами
чёрной магии.
Перламутровый красивый порошок, переливающийся под светом
многообразием радужных оттенков, обещал подарить небывалое ощущение
экзальтации, каждому, кто вдохнёт его в свои лёгкие. Как и любые
другие наркотики, он действительно был способен заставить человека
ощутить необоснованную эйфорию. При этом в первые семь-восемь дней
жертва «Спирали» не ощущала аналогичного привыкания, как в случае с
кокаином, экстази или героином. «Спираль» действовала более подло:
она воздействовала на нейромедиаторы и гормоны человеческого
организма. Наркотик незаметно вторгался в процесс воспроизводства
биоактивных веществ и их влияние на человеческую ЦНС.
Если всё упростить, то после нескольких употреблений в течении
недели, без «Спирали» организм жертвы уже не вырабатывал нужное
человеку количество нейромедиаторов и гормонов. Таким образом
перламутровый порошок как будто брал человеческий организм в
заложники, шантажируя отсутствием надлежащих биоактивных веществ.
Те, кто упорно пытались самостоятельно бросить вдыхать «Спираль»
очень скоро начинали чувствовать постоянную унылость, усталость,
измождённое и постоянное разочарование из-за острой нехватки
серотонина и дофамина, на которые в первую очередь и сильнее всего
воздействовала химическая формула «Спирали».