Странно, но эта информация, что совсем недавно вызвала бы
минимум ощутимое облегчение, сейчас не отзывается во мне никак.
Словно меня и не касалась вовсе. И я грустно усмехаюсь,
одновременно качнув головой.
- Нет, биохимия тут не при чем, - и, предвосхищая следующий
вопрос, тут же продолжаю, - Енота встретила с его шайкой…
Миг – и лицо подруги становится жестким, почти злым. В своем
отношении к Борщевскому мы были полностью солидарны.
С Леськой мы познакомились на вступительных экзаменах. Просто
случайно сели рядом, разговорились…и уже почти два года дружили,
старательно делясь друг с другом большинством проблем и регулярно
орошая жилетки в поисках сочувствия и поддержки. После Пашки ближе
Леськи у меня человека не было, и уж о Еноте она знала все и даже
больше, разделяя мою неприязнь к парню.
Вот и сейчас, после моего краткого рассказа о случившемся, ее
глаза опасно заблестели, выдавай боевой настой.
- Настя, ну так дальше просто не может продолжаться! –
всплеснула она руками, едва не перевернув стаканчик с недопитым
чаем, - этот удод уже никаких берегов не видит! А что дальше?
Начнет по углам зажимать?
Промелькнувшая картинка перед глазами вызывает натуральную
тошноту и меня откровенно передергивает от отвращения.
- Вот, и я о чем! – от нее не укрылась моя реакция, вызвав
хмурую складку между бровей, - надо поставить его на место! Чтобы
раз и навсегда понял, что ты для него – запретная территория!
Мудак, блин!
Но на меня горячая речь подруги не произвела должного
впечатления. После горячего кофе в теле постепенно разливалась
апатия, а предложение Леськи, хоть и звучало заманчиво, путей
решения на данный момент не имело. Так зачем лишний раз бередить
душу?
- Вопрос только – как? – все же отозвалась я, когда Леська
нетерпеливо поджала губы, недовольная затянувшейся паузой.
- Как, как…а давай я своему Димке скажу, чтобы разобрался, а?
Попрошу, чтобы он с парнями своими нашел всю эту кодлу и прописал
пару раз по черепу в качестве способа донесения информации? Ты же
знаешь, там ребята крепкие, а уж за девушку без проблем
впишутся.
Леськиному энтузиазму можно было позавидовать, а я все шире
распахивала глаза. Нет, предложение звучало более чем разумно, но
только в том случае, если бы на месте Борщевского оказался любой
другой человек.