Пробегая мимо недоумевающих перьеносных миштеков.
Внизу пришлось краем столкнуться с ополчением. Отмеченная Спина,
не дожидаясь своих, с яростным криком сам кинулся на бедных нюсави,
которые даже в числе нескольких десятков человек вдруг
почувствовали себя совершенно беззащитными перед этим воплощением
духа войны. Обсидиановым ножом вошел Спина в толпу, рассек ее, а в
прореху рвануло подоспевшее Золотое воинство.
Осталось совсем немного – подняться на противоположный
склон.
– Ааа! Запа… запаниковали, псины! – вопил, задыхаясь,
Вочтуиката, чудом догнав длинноного вождя йопи. – Ты гляди!...
Уходят… бегут, гады!
Поднимающееся Золотой воинство встретил жидкий строй из десятка
мак и копий. Это были лучшие воины нюсави, но они лишь на двадцатку
вздохов смогли остановить четлан, которых вел размалеванный демон
ярости.
Однако, пока герои гибли, правительница миштеков с прислугой уже
мчалась прочь с места схватки. Мчалась без паланкина, валяющегося
неподалеку, на своих одутловатых ногах, поддерживаемая верными
слугами.
– Тапириха ты жирная! – заломил руки Вочтуиката. – Уходит,
тварь!
– Догнать! Догнать! – ревел разгоряченный пробежкой Спина.
– Да времени нету, – сплюнул в сердцах куитлатек.
Вдруг он заметил перепуганную служанку, притаившуюся возле
паланкина.
– Ага! – разведчик в два шага подскочил к тетке, выхватил нож и
махом рассек горло.
В несколько ударов он отделил голову бедняги, схватил за волосы
и побежал к краю террасы.
– Орите! – крикнул он золотым. – Орите все, как резаные!
Швыряйте вниз опахала эти сраные, тряпки крашеные!
Четлане быстро поняли задумку куитлатека и подняли шум.
А внизу уже царило смятение. Кто-то видел яростный рейд Золотого
воинства с расписным демоном во главе, некоторые заметили разгром
ставки и улепетывающую правительницу. Эти люди уже в ужасе роняли
дреколье и тоже бежали прочь, если не валились без сил наземь. Но
значительная часть миштеков всё еще мучительно атаковала
неколебимый утес Черного воинства, увлеченная суматохой
схватки.
Но и эти люди невольно оборачивались на странные крики за
спиной. И холодели от ужаса, глядя на разоренную ставку великой и
славной йиацехе, на кровожадного бродягу, размахивающего
отрубленной женской головой…
Леденящий вой поднялся над долиной, сотни и сотни
миштеков-нюсави бросали оружие и, схватившись за волосы, бежали!
Бежали прочь, бежали в родной город, к храму, ибо страх обуял
их.