- Сестра Маргрет, наш Бог не разрешает гневаться, злиться, и
желать смерти, ваше лицо сейчас не одобрил бы Бог, - где ваше
терпение и смирение? – я умела бить не только кулаками, потому что
Лиля доказала мне, что слова ранят больнее. Эта сучка не сломает
меня, и я добьюсь того, чтобы нам разрешили выходить. Что-то мне
подсказывает, что это именно ее приказ, а не мистера Ланкриджа,
который любезно поздоровался со мной. Я посмотрела в сторону трапа
– входа в трюм, там, с ехидной миной стояла Бетти.
Пока сестра Маргрет переваривала информацию, делясь между
злостью и Словом Божьем, я подошла к Бетти.
- Ну что, овечка, поняла кто здесь волк? Будешь вести себя
неподобающе, - она произнесла последнее слово голосом Маргрет. –
Будем тебя воспитывать. Так что, в следующий раз, подумай, прежде
чем отвечать мне, - она открыто улыбалась, поправляя корсет.
- В следующий раз, когда я посмотрю в твои глаза, сделай очень
глубокий вдох, - я прошипела это ей, и начала спускаться.
- Зачем? – она смеялась уже без прежнего энтузиазма.
- Чтобы не проглотить содержимое ведра, когда твоя голова будет
в нем, - я спустилась к девушкам, не смотря на этот сброд
разномастных женщин. Я уверена, что не все они как Бетти, но пока
проверять не стоит. Мои «сестры» - так себе тыл. И если эти
«красотки» пойдут на нас, «сестры» бухнутся на колени и будут
молиться – так себе помощь.
- Сестры, кто может встать, берите под руки сидящих, мы должны
выйти на свет и помолиться, должны возблагодарить Господа нашего за
то, что сохранил нам жизни, - с этими словами я взяла под руку одну
из слабых, и начала выводить на палубу. Тогда-то я и поняла, что с
Бетти я не справлюсь. В этом теле хорошо работает только язык. Ну,
хоть что-то. Спасибо молитвам, Элиза, но ты могла бы их читать,
приседая и подтягиваясь.
Девушек выводили на свет, и я, наконец, рассмотрела будущих жен.
У меня был один вопрос – куда мы плывем, вернее, идем?
- Сестра, а где мы должны высадиться, я не помню название. После
болезни словно по голове ударили – ни памяти, ни сил, - я
спрашивала ту, что всматривалась в горизонт, и от того, что она не
моргала, ее глаза, похожие на рыбьи, слезились.
- Элиза, мы должны были прибыть в Джеймстаун пару дней назад, но
берега все нет, и Бог оставил нас, - она собиралась плакать, но я
взяла ее за плечи и повернула лицом к морю.