- Идти, папас, брать папас, пора, пора, иди, - теперь она тянула
меня в лес, и я жалела, что моя подруга, очарованная Сквонто не
отправилась с нами, потому что меня начинало уже подташнивать от
первого здесь воскресенья.
За небольшим лесом оказался огород. Стихийный огород, где
картофель рос как сорняк, перемежаясь с травой и камнями, непонятно
зачем разложенными явно специально. Его было не очень много, но мне
хватило бы и десяти клубней, чтобы вырастить себе много.
- Брать все, это не надо люди, брать и идти, - она показала, что
можно копать сколько хочешь.
Судя по тому, что кусты уже отцвели, клубни не должны быть
маленькими, и если можно копать сколько хочешь, мы успеем до осени
вырастить свой личный урожай. Правда, придется копать землю еще,
потому что вскопанную мы запланировали засадить кукурузой и
тыквой.
- За нами пришла та старушка с моей лентой, и принесла большие
отрезы тканей и инструмент, типа мотыги. Земля была как асфальт –
ее невозможно было поднять.
Часа два я рыла непробиваемую землю, доставала из нее клубни
размером чуть больше яйца, но я была намерена уйти отсюда с
добычей.
Я не могла противиться тому, что хозяева этих земель и этой
картошки просто сидели вокруг меня и смотрели, будто фильм в
кинотеатре. Надо научить их делать попкорн, точно! Пусть это станет
исторической едой индейцев. «Нельзя менять историю», ага, нельзя…
От поп-корна не изменится ничего, по моему, это не та часть
истории, что отвечает за ядерное вооружение стран.
Через пару часов мы с Пэвэти несли за спинами импровизированные
мешки с картошкой. Надо было распрощаться с садовым товариществом
директрисы, чтобы попасть в другое время и снова копать картошку?
Ага, могу, умею, практикую.
За нами шла толпа, словно ожидая, что по дороге я сделаю еще
что-то необычное.
- Ты переезжаешь, - мне навстречу вышла Клер и Барбара.
- Шути, шути, вообще-то я сегодня работала как проклятая,
добывая нам семена для будущего урожая, - мы с Пэвэти поставили
связки тканей на пол. В них было примерно по полтора ведра.
- У тебя не было белорусов в предках? – Клер смеялась, и это,
хоть и раздражало, но то, что она пришла в себя радовало сильнее. –
И это штамп, а раньше ты не мыслила штампами.
- Я не сильна в знании своих корней…
- Ты хотела сказать клубней, - она ржала уже согнувшись, и я
готова была тоже засмеяться, но к нам подошла Маргрет с сестрами. В
этой части поселения было тихо. Никто не работал, и не стучал
топорами, не ходили с озадаченным видом женщины, мне нравилось.