- П-п-постараюсь, - пробормотал я, едва сдерживая слезы.
- А теперь давай на боковую, - резко сменил тему старый чех. - И
так засиделись. Он откинулся на койке и как-то очень легко уснул.
Наверно, именно так должны засыпать люди, до конца выполнившие свой
долг.
Как его забрали, я не услышал, самым глупым образом продрых.
Хотя не думаю, что профессор на меня за это в обиде. Скорее
наоборот, он явно собирал вещи украдкой, чтоб не разбудить, знал: я
бы ни за что не взял от него прощальный подарок - шикарные, совсем
новые немецкие калоши. Мой будущий счастливый талисман.
*В воспоминаниях В. В. Чернавина упоминается, что
подобное приспособление было «внедрено» заключенными Шпалерки на
его глазах, то есть в начале 30-х годов.
**С начала 19-го века древние языки активно вытеснялись из
гимназий, по состоянию на 1917 год греческий - преподавался только
в одной на всю Российскую Империю. С латинским дело обстояло лучше,
но не на много.
***По УК 1922 года Статья 64 — «Организация террористических актов
и сотрудничество с иностранцами», статья 66 — «Шпионаж в пользу
международной буржуазии», вошли в 58-ю статью УК 1926 года (части 4
и 6).
****В.А. Шильдер, русский генерал, кавалер 14-ти орденов, директор
Пажеского корпуса, Александровского лицея. Арестован по «делу
лицеистов» и умер в тюрьме в 1925 году. Всего по этому делу было
арестовано около 150 человек, их них расстреляно 26, среди них сын
Шильдера Михаил. Жена Шильдера А. М. Клингенберг умерла в
ссылке.
*****Объективные данные о смертности в Соловецких лагерях
отсутствуют. Сами узники оценивали ее в пределах 35-40 %. По
свидетельству генерала Зайцева, из 100 «каэров-трехлетников» первых
«призывов» к моменту освобождения в 1927 году 37 умерли, 38
покалечены и лишь 25 покинули лагерь здоровыми (большинство из
последних попали на «хлебные» лагерные места канцеляристов,
кладовщиков, т. п.).
****** Цитата из Ф. Ницше: «Факты не существуют, только
интерпретации».\\\
Больше месяца я провел как в тумане. Вдребезги, в клочья и пыль
развалилось тщательно выстаиваемое в глубине сознания убежище, в
котором пряталась вера в справедливость и свободу. Стали нестерпимо
смешными фантазии бессонных ночей, в которых я мечтал о самой
малости - адвокате, свидетелях, да просто хоть каком-то суде! Хотя
уже тогда разумом, по рассказам соседей прекрасно понимал - ничего,
абсолютно ничего подобного на процессах ГПУ нет и в помине! Надежда
умерла. Я забросил обучение, хотя педагогов по-прежнему было в
достатке, прекратил тщательный уход за волосами и одеждой, перестал
заниматься физкультурой, в общем, отчетливо покатился вниз, в
тупость, грязь, к блохам и клопам.