Тем временем очередь в буфет успела рассосаться, однако у
пассажиров немедленно нашлась новая забава - вооружившись
огромными, чуть не полуведерными медными чайниками или котелками, а
то и двумя-тремя, как видно для соседей, они толпились вокруг
сложенной из кирпича еще в имперские времена будки с выведенной
белой краской надписью «Кубовая». Хотя выдавали там отнюдь не
«кубы», а кипяток. Система работала на самообслуживании: два
высоких бака с кранами, соответственно для горячей и холодной воды,
знай только подставляй посуду.
И только тут я, наконец, понял, чего не хватает в картине
провинциального вокзала. Где же неизбежные, встречающие каждый
поезд торговки снедью и навязчивые спекулянты нативными
сувенирами?! Почему бабульки в расшитых платках не продают успевшим
оголодать за пару-тройку часов пути товарищам самостряпные пироги,
вареные яйца, домашнюю сметану? Куда подевалась воспетая в
железнодорожных сагах синюшная картошка? Как страждущие обходятся
без неизбежной закуски, в смысле маринованных и соленых
огурчиков?
Может быть, продавцов просто не пускают на перрон? И стоит
поискать вкусный, горячий калач с другой стороны вокзальных дверей?
Не откладывая мысль в долгий ящик, тем более что вокзальный колокол
уже отзвонил первое предупреждение, я быстрым шагом пересек
полупустой зал ожидания и в остолбенении замер на крыльце.
Привокзальную площадь, всю, с окрестными улицами, плотно
забивала чудовищная орда. Опрятные с виду телеги перемежались в
кучами наваленных прямо под открытым небом узлов, корзин, свертков,
а то и вообще, сомнительной рухляди. В проходах, а то и прямо
поверх скарба, мельтешили толпы разновозрастных детей. Кто-то
просто играл, другие возились вокруг маленьких костерков, третьи
занимались починкой своих вещей, или иным попутным ремеслом.
Хозяева, судя по всему, местные крестьяне, сидели в рядок около
закрытого на амбарный замок окошечка кассы.
- Вот значит оно как, - пробормотал я.
Одно дело читать о коллективизации в учебниках или газетах,
совсем другое - видеть результаты жестокого социального
эксперимента буквально, лицом к лицу. Хорошо хоть в относительно
сытом тридцатом! Что же тут будет твориться через пару лет, в
разгар Голодомора?
- Лес рубят - щепки летят, - продолжил я вслух, но тут же поймал
злой взгляд патрульного.