Как будто вернулись довоенные имперские времена, за окнами
счастливый четырнадцатый, а не суетливая, пошлая, да еще
поиздержавшаяся до последнего предела весна тридцатого года.
- Куда класть прикажите? - носильщик за спиной бухнул сапогами,
разом стирая наваждение.
- Тебе лучше знать, братец, - со смешком выдал указания Яков,
уступая место в узком проходе. - Да смотри поаккуратнее там! Кожу
не поцарапай!
- Наверняка ведь вагон в Германии делали, - не смог я удержать
давно вертящийся на языке вопрос. - Ей-ей, не под силу царской
промышленности такие чудеса сотворить, да еще в количествах, чтоб
до сих пор хватало в Одессу гонять!
Вместо ответа Яков указал рукой на закрепленную над дверями
табличку: «Верхне-Волжскій заводъ, городъ Тверь. 1904 годъ. Купе №
6».
Между тем носильщик закончил упихивание наших чемоданов и узлов,
получил долгожданную полтину серебром и, вместе с густым ароматом
дегтя, утопал к выходу.
Можно осмотреться. Прямо напротив, на уровне глаз, вдоль стены
вагона раскинулась верхняя полка - мягкий матрас в массивной
деревянной раме. Сразу под ним - широченное, аж трехрамное окно.
Справа диван с прихотливо изогнутыми ореховыми подлокотниками и
высокой «тронной» спинкой. Очень удобно, ничто не мешает плюхнуться
с размаху на мягкие пружины поближе к столику. Но откуда вторая
полка в двухместном купе?! Резко перевожу взгляд: дивана напротив
нет и в помине, вместо него всего лишь широкое кресло, а у входа
перегородка выступает внутрь купе, и, черт возьми, там еще одна
дверь, мимо которой я умудрился впопыхах проскочить. Неужели...
Точно, уборная! Хотя, нет, только раковина умывальника, да
вдобавок, судя по виднеющейся в глубине второй двери, одна на пару
купе.
Все равно здорово! Я с удовольствием повернул массивные
бронзовые краны, сполоснул руки под струей воды, вытерся висящим на
вешалке полотенцем. А жизнь-то налаживается!
В сознании промелькнул слабый червячок сомнений, не
перебарщивает ли Яков? Могут ли будущие студенты, которыми мы
выступаем согласно легенде, путешествовать с таким немыслимым
комфортом? А почему нет? Формально НЭП не свернут, богатство,
частная торговля и производство все еще как-бы разрешены. Пусть
советский золотой червонец в мире с 1927 года идет по цене
макулатуры.***** Пусть налоги проклятым эксплуататорам вкручены
выше небес, оптовые и товарные биржи закрыты, коммерческий кредит
запрещен. Все равно граждане республики не успели отвыкнуть от
многовековой привычки к открытому богатству. Так что кроме
солидных, отягощенных животами и портфелями совбуров****** к нашему
вагону живо тянутся купцы-кооператоры, они же жулики-коммерсанты.
На первый взгляд - непримиримые классовые враги, однако при них
подозрительно одинаковые барышни, вполне сносно одетые даже по
меркам старушки-Европы.