Никому на окраине триэсэрии нет дела до великовозрастных
отпрысков недобитых нэпачей. Вернее сказать, не умеющих видеть
дальше своего носа идиотов, по капризу стукачей и недоработке
чекистов сохранивших на черный день в достатке «червяков»,
«сеятелей» и «николашек», но при этом мечтающих отправить своих
сыновей, любимых племянников или младших братиков «в люди» по
высшему разряду. Вместо того чтоб вывести их тропами
приднестровских контрабандистов подальше от социалистического рая.
Пока не поздно.
Прав мой куда более опытный спутник, когда говорит: «И ладно,
пускай все вокруг запомнят разодетых гуляк, пуще того, в деталях
рассмотрят ботинки и чемоданы - для Москвы у нас есть другие вещи.
Много хуже, если кому-то достанет мозгов обратить внимание на
лица!». С последним трудно не согласиться по очевидной причине.
Внутренних «пачпортов» в Советской республике нет вообще, абсолютно
и совершенно. Не успели их ввести большевики. Так что в качестве
уникального удостоверения личности обычно выступает кучка мятых
бумажек с мало читаемыми оттисками печатей, да протертая на сгибах
простыня свидетельства о рождении, начинающаяся с незатейливой
фразы типа «по указу его императорского величества одесская
духовная консисторiя свидътельствуетъ...» Сложно сказать,
сохранились ли соответствующие записи в огне гражданской войны, и
сколько месяцев, а то и лет может занимать их реальная
проверка.
Следствие бардака - неограниченный простор для использования
чужой личины, а то и кустарной подчистки-подделки. Уровень детского
сада для Якова, коренного одессита и редкого прохиндея, успевшего
поучаствовать в фабрикации подложных документов для откоса от армии
еще подростком, в далеком пятнадцатом году. За актуальные в данный
момент бумаги он отдал «хорошим» людям жалкий пяток червонцев. Хотя
надо отметить, настолько дешево идут только контрики, попы, торгаши
и прочие интеллигенты, свидетельство о рождении с правильным
рабоче-крестьянским происхождением обойдется чуть не в десять раз
дороже. Спрос заметно превышает предложение. Но нам наплевать,
реально поступать в университет мы не собираемся, зато налицо
значительная экономия. Вдобавок по дороге деньги можно тратить не
отходя от образа.
С другой стороны, шиковать без меры в Республике Советов все же
опасно, поэтому Яков подстраховался трудовыми победами. У нас в
полном порядке книжечки «трудовых списков» с перечнем вполне
пролетарских должностей, моя, на всякий случай, близка к реальной
специальности: электрик-настройщик волочильного цеха одесского
государственного жестяно-баночного завода, некогда носившего имя
«Братья Авич и Израильсон», ныне же «имени М. И. Калинина».
Фамилия советского вождя, верно от особого уважения, вписана
клерком в бумагу большими печатными буквами. На самый крайний
случай у Якова в запасе имеется совершенно убойный документ:
комсомольский билет. На картонном чуде природы с портретом Ленина
на обложке, вполне надежном и действующем, нет не только фотографии
владельца, но и печати. Воистину, страна непуганых идиотов.
Заверить столь важную бумагу способна простая роспись безвестного
секретаря губкома!