Нас ждали в большом кабинете с
длинным столом посередине. За столом сидели уже четверо человек, но
того самого, знакомого мне мистера Марка Пирстона, еще не было.
Четверо мужчин в роскошных костюмах поприветствовали меня чуть
привстав и изобразив лёгкий поклон. В свою очередь я тоже не стал
изображать из себя джентльмена, лишь еле заметно кивнув им, и,
пройдя к креслу во главе стола, развалился на нём, показывая, кто
здесь главный. Может это и кажется ребячеством, но мне было
наплевать на их мнение, да и головная боль усиливалась. Эти люди,
на каждого из которых в портфеле, который держал в руках Вилсон,
целая папка доказательств их афер, даже не подозревают, что скоро
либо останутся ни с чем, либо сядут в тюрьму. Поэтому их ухмылки в
мою сторону и взгляды, полные пренебрежения, для меня сейчас не
играли никакой роли. Может быть, я может и подыграл бы им, но
проклятая головная боль не давала возможности мыслить и действовать
свободно.
На мою выходку с занятием места во
главе стола мужчины почти не отреагировали, лишь переглянувшись
слегка удивлённо, но не переставая лукаво улыбаться. Один из них,
полный мужчина с лысиной на макушке сквозь едва видимую из-под усов
ухмылку произнёс:
- Лорд Гроссновер, не хочу показаться
невежливым, но это место исполнительного попечителя траста. И, я
думаю он будет недоволен… У нас, в совете попечителей, есть
определённые традиции.
- Я вас услышал, - кивнул я, - но
уверен, мистер Пирстон будет столь любезен передать мне свое место.
Знаете, как учат детей? Если с тобой кто-то поделились чем-то, то
будь добр и ты ответить тем же.
Мужчины озабоченно переглянулись, но
никто ответить не успел. В комнату быстрым шагом вошёл он сам: Марк
Пирстон, исполнительный попечитель попечительского совета траста
Гроссновер групп. Мужчина, одетый в костюм, явно дороже моего в
несколько раз, оглядев стол и заметив меня, чуть скривился, тут же
скрыв мину улыбкой:
- О, лорд Гроссновер, вы уже здесь?..
Спасибо, что согласились на встречу. Нам нужно с вами многое
обсудить. Сами понимаете, после… угасания рода нашему трасту
пришлось нелегко. Может чаю? Всё же, разговор будет долгим.
Лишь кивнув согласно, я старался
сконцентрироваться на собеседнике, но головная боль всё
усиливалась, становясь вовсе уже нестерпимой. Поэтому я как будто
потерял сознание на мгновенье, очнувшись лишь тогда, когда донышко
фарфоровой чашки коснулось поверхности стола.