Торжественная часть закончилась, строй копейщиков распался.
— Это вам.
По знаку Гордея нам подали халаты в чередующихся нежно розовых и
фиолетовых полосах. Раскраску легко было принять за клоунскую, если
бы горло царевича не спасал от натирания латами воротник в таких же
цветах.
— Одежда должна соответствовать и указывать, — типа что-то
объяснил нам царевич.
— Чему соответствовать? — с радостью что-то навоображала себе
Тома.
— Куда указывать? — одновременно насторожился я.
— Не куда, а на что. На то, что вы теперь со мной.
Ткань халатов не шла ни в какое сравнение с предыдущей колючей
дерюгой. Нас церемонно облачили в них двенадцать рук. Общими
стараниями пояски были бережно завязаны, наши ноги вставлены в
мягкие тапочки без задников, вроде восточных чувяк. Думаю, нам
принесли тапки, а не сапоги, потому что не знали размеров ног. Если
так пойдет дальше, то и сапогами обеспечат, и…
Уф, фантазия разыгралась не хуже чем у Томы. А почему,
собственно, нет?
Закончив с нами, безлицые воины склоненно отступили под деревья.
Подумалось: не издеваются ли? Может, мы вправду в придуманном мире,
где сбываются мечты?
Воспоминание о собаках развеяло бредовые мысли. Я вскинул взгляд
на Гордея, этакий взгляд равного. Вот что с нами одежда делает.
— Теперь, наверное, пора заняться нашими друзьями?
Добродушно улыбнувшись, он успокаивающе проговорил:
— Не волнуйтесь, с ними все будет хорошо. Их убьют быстро.
На веревочных поясах «ку-клукс-клановцев» висели не световые
мечи. Даже не обычные. Даже не мечи. Это были дубины: корявые,
плохо выструганные, массивные. У двоих — топоры. С другой стороны
пояса у каждого болтался нож, тоже не ахти какой выделки. За
плечами — мешки с тесьмами, похоже на рюкзаки. Сейчас мешки лежали
полувыпотрошенными около костра с булькающим котлом. Запах
съестного одурял.
Пообедать предстояло не всем. Двое остались с нами, а шестеро,
посланные движением пальцев царевича, полезли на сено. Копья
вперед, дубинки наготове. Как белобалахонщики управлялись копьями,
мы уже видели. Приблизившись к пилотам метров на двадцать, откуда
бросок копья становился безошибочным, солдаты приготовились.
— Стойте! — Я схватил царевича за руку, будто это могло помочь.
— Не сметь!
— Да! Стоять! — истерично подхватила Тома.
Странно. Копейщики замерли. Они нас слушались. Неужели мы
настолько важные? А если…