Дым, неожиданно сменив цвет, поплыл
пурпурным облаком над головой Томаша.
— Да, но…
— Но я готова компенсировать вам все
риски.
— Хорошо. — Томашу вдруг захотелось
встать и, ничего не объясняя, выйти из зала, попрощаться
по-литийски. — Значит, как вы там говорили, надо вылететь за
пределы сектора, где появится некий корабль — попробую угадать, с
литийской сигнатурой? — забрать у него груз и попытаться пробиться
обратно к Бакару. Всё это, разумеется, находится так далеко за
гранью закона, что уже и грань не видно. Причём для всех сторон. А
если ваш безопасный коридор окажется не таким уж и безопасным, то
нас либо распылят на атомы, либо поймают, приставят к стенке, —
пряная горечь тинктуры обожгла Томашу горло, — и распылят на атомы.
Я правильно обрисовал картину?
— Мне казалось, вы и ваша команда —
специалисты по вопросам подобного рода.
Айша улыбнулась, и на её неподвижном
лице впервые прорезались тонкие и глубокие, как трещины в камне,
морщины.
— Вы имеете в виду самоубийство?
Вовсе нет. Вообще-то до того, как началась вся эта чехарда, мы
занимались вполне легальным бизнесом. Продажа бакарийских сувениров
на Литии преступлением никогда не считалась.
— Хотите сказать, вас лишили полётной
лицензии за сувениры?
— Досадное недоразумение, —
нахмурился Томаш. — Я уже подал апелляцию, так что скоро всё…
— Очень надеюсь, что апелляция
поможет восстановить справедливость! К тому же я прекрасно понимаю
всю важность и полезность сувениров. Вот, к примеру, мазин. — Айша
припала к трубке, и лицо её окутал переливчатый дым. — Насколько
мне известно, на Литии он запрещён. Точно так же, как у нас
запрещён ваш прекрасный напиток.
Томаш невольно поднял бокал с
тёмно-красной маслянистой жидкостью.
— И то, и другое можно без проблем
синтезировать, — продолжала Айша, — но для истинных ценителей…
— Не понимаю, о чём вы говорите, —
перебил её Томаш. — Под сувенирами я имел в виду сувениры, не
более. Безделушки всякие. Например, бакарийские кристаллы
естественного происхождения.
— Как скажете.
Айша постучала мазином по окоёму
узорчатого блюдца, и из трубки со смачным щелчком вылетела тонкая,
почерневшая изнутри капсула. Томаш допил залпом тинктуру.
— Что ж, — он начал вставать, — было
очень приятно с вами пообщаться, но, боюсь, я…
— Сядьте! — сказала Айша.