Я хлопнул Сверчка по плечу. Ведь
хотел рассказать нравоучительную историю, а рассказал о том, как
развел старую тетку.
Колеса БТРа наматывали километры
сухого песка на резину. Впереди и позади была всё та же серо-желтая
равнина.
– Кстати о птичках. Над нами уже
минут десять стервятник кружится, вы не заметили? – крикнул
Кострома.
– Где? – я тут же напрягся.
Вряд ли птица будет десять минут
лететь за машиной. У неё и поинтереснее дела могут найтись.
– А вон, – Кострома ткнул пальцем в
сторону юго-востока.
Там, среди мелких перистых облаков,
маячила одинокая точка. Я схватил кофр, вытащил бинокль.
– Твою же мать! Это же «птичка»! –
рявкнул я. – Приготовиться!
Не успел я прокричать команду, как
послышался противный свист и в броню БТРа со стороны Костромы
влетел снаряд.
Меня отбросило в сторону. Взрывная
волна смяла тело, как будто оно было из пластилина. И вместе с тем
эта волна спасла меня от второго взрыва, уже с нашей стороны. Я
видел, как на почерневшую броню брызнула алая кровь…
Засада!
Черт побери! Нас вели, а я позволил
себе расслабиться! Позволил потерять бдительность!
А теперь…
Теперь всё тело превратилось в один
сплошной комок муки. Оно пылало от боли, как подбитый БТР. И в то
же время я ещё был жив.
Да, я видел сквозь пелену в глазах,
что нижняя половина моего тела лежала рядом. Изуродованная,
сломанная, вся в подпалинах. Даже берцы слетели…
– Есть кто живой? – вырвался из груди
сип.
Мне никто не отозвался. БТР пылал,
изнутри не доносилось ни звука. Куски того, кто недавно сидел на
броне и белозубо ржал над собственными шутками, уже не вернутся к
маме в деревню. Или вернутся в закрытом гробу.
Мой маленький отряд погиб. Из шести
пацанов уже никто не вернется обратно.
И вскоре я присоединюсь к ним. Догоню
их и мы пойдем туда, где уже не будет ни горя ни зла. Возможно,
Сверчок расскажет ещё какую-нибудь байку по пути…
Умру здесь, на жарком песке… под
палящим солнцем… Осталось чуточку потерпеть…
Я не дамся живым… Вот сейчас вырву
чеку, отпущу рычаг и…
Но мне не удалось уйти спокойно. Я
услышал шаги. Скрип песка под тяжелыми подошвами.
Кто это? Игиловцы? Я с трудом поднял
слипшиеся веки.
Солнце обрисовало три фигуры в
серо-зеленоватой одежде. Звездно-полосатые нашивки на рукавах… У
двоих в руках ракетные комплексы… Встали надо мной… Улыбчивые, в
голливудских черных очках…