— Л-лорд, — заикаюсь я.
— Леди, вам дурно? — с заботой продолжает он и тянет меня к
ближайшему креслу. — Присядьте, леди. Сейчас я налью вам воды.
И отравы. Я достаточно узнала нового Хранителя, чтобы понять —
никакого завтра уже не будет, лорд Гельдерн примет меры прямо
сейчас. У такого человека как он, во внутреннем кармане должно быть
несколько пузырьков с видами яда на все случаи жизни.
— Нет, то есть, да… не беспокойтесь. Я спустилась поклониться
супругу. Хотя между нами не было семейного тепла, лорд защитил мою
честь, дал мне своё имя и никогда не обидел.
Достаточно правдоподобно?
Едва ли Хранитель верит.
Он силой усаживает меня в кресло, отходит к угловой тумбочке. На
ней графин с водой в окружении хрустальных стаканов. Лорд берёт
один, наливает воду, а затем из внутреннего кармана достаёт пузырёк
из тёмного стекла.
Я ведь не смогу не выпить, да? Разбить бокал не решение.
Но раз лорд капает пахнущую валерианой тёмную тягучую жидкость
открыто и также открыто подаёт мне, можно быть уверенной, что яд не
действует моментально. Приняв бокал, я медлю, принюхиваюсь. Сильная
валериана маскирует запах жжёного пера и нотку ванили. Именно такое
сочетание мне однажды попалось. Название у яда затейливое “Десять
тысяч ударов сердца”. У меня будет около получаса? Отлично, мне
хватит.
Залпом выпив воду, я опускаю хрусталь на широкий деревянный
подлокотник.
— Спасибо, лорд. Мне стало легче, — мне действительно легче, то
ли валериана успокоила, то ли осознание неизбежного конца. — Я
поклонюсь мужу.
— Да, леди, — улыбается мой убийца и даже галантно помогает
встать.
Вниз не провожает, по лестнице я спускаюсь одна, крепко
вцепившись в перила. Ощущения странные — у меня леденеют кончики
пальцев ног, и это явно действие яда. Кажется, у меня несколько
меньше времени, чем полчаса.
Я вхожу в траурный зал.
Покойный, облачённый в парадный мундир, устроен на постаменте в
подушках полулёжа-полусидя, горят свечи. Кроме меня никого.
Улыбнувшись, я быстро сдёргиваю с себя пояс и связываю ручки
двустворчатых дверей — так себе защита, но хоть что-то.
Пальцы на ногах онемели, и холод поднимается вверх по
стопам.
Не отвлекаясь, я вытаскиваю из лифа дневник, стираю с обложки
запирающую руну, а затем отбираю у супруга ритуальный клинок. Есть
что-то забавное в том, что оружие, благословлённое в светлом храме
будет использовано для тёмной магии крови. Я рассекаю на ладони
кожу и заливаю дневник алым.