— Тринки каи вену! — шепчу я.
Холодно…
Ну же! Я добавляю порез.
Что-то начинается, будто набирает обороты невидимое колесо.
Страницы словно оживают, откликаются на мой призыв шелестом и
покрываются следами тлена. Пятна густеют, расползаются. Чернота
будто пожар обугливает страницы, и дневник в моих руках рассыпается
в прах. Порыв ветра поднимает песчинки, кружит, и постепенно вихрь
обретает сходство с женским силуэтом.
Передо мной без сомнения тень младшей жрицы.
— Тш-ш-ш… — выдыхает она.
Одновременно по ту сторону кто-то дёргает дверь.
Холод достиг колен, и я хватаюсь за постамент, чтобы не
упасть.
Есть надежда, что дверь попытался открыть кто-то из младших
Гельдернов, мало ли, очередной выражатель соболезнования явился.
Младший не будет ломиться, он отступит и начнёт разбираться
по-тихому, подарит лишние пару минут.
— Приветствую, жрица, — я склоняю голову.
Тень обретает ещё больше сходства с женской фигурой, но так и
остаётся безликой.
— Говори…, — шепчет она.
— Я знаю, что твою душу отдали Свету. Я призвала тебя, чтобы
освободить и попросить об услуге.
Дверь снова дёргают, настойчивее. А яд течёт по венам быстрее,
сердце бьётся чаще.
— Говори…, — повторяет она.
Это можно расценивать как согласие?
— Благослови меня и одновременно… прокляни, — прошу я.
— Ш-ш-ш?
Один отшельник написал занудный трактат о Времени и Безвременье.
До сих пор удивляюсь, как я смогла продраться через
мозгодробительный текст и не вернула книжку недочитанной. По мнению
отшельника Безвременье пусто и вечно, соприкасаться с ним не
рискуют даже боги, но я не богиня, мне терять нечего. Какая
разница, проведу я в Бездне вечность, провалюсь на тысячу лет в
прошлое, попаду в далёкое будущее или смогу пройти по краю? Чертог
Смерти по легенде уступом нависает над Безвременьем, и по самому
краю пропасти вьётся зыбкая тропа. Чуть оступись, и Безвременье
поглотит тебя, но мне достаточно десяти шагов, и есть способ помочь
себе — то самое двойственное благословение-проклятие. Проклятье
будет толкать меня в пропасть, а благословение — тянуть к Чертогам.
Пока две силы противостоят друг другу, я сохраню равновесие.
— Я знаю, что делаю, — заверяю я жрицу, хотя это не так.
— Услуга за услугу, — соглашается она, и её фигура тотчас
распадается.
На меня обрушивается вихрь из колких песчинок, наваливается
Тьма, а сердце отбивает последние удары. Живой на Тропу всё равно
не ступить…