–Это место ломает каждого, Руксус. Бессмысленно идти против
системы. Она древнее и сильнее любого из нас. Прими то, кто ты
есть, и смирись. Ты никогда не будешь «нормальным» для остального
Империума, понимаешь? Тебя никогда не признают. Мы останемся для
них существами второго сорта, мутантами, колдунами, пусть и
санкционированными. Я понял это ещё в первый год пребывания здесь.
Мы есть и останемся неизбежным злом, которое терпят, и не более
того. Смирись, как смирился я.
Руксус в бессильной злости потряс головой. Внутреннее его пламя
горело, как никогда раньше, и казалось, воздух в комнате отяжелел,
навис, словно металлический гроб.
–Никогда. Ни за что. Прости, Каме, но ты – бездушная сломленная
кукла, сдавшаяся и склонившая голову. Я никогда не буду таким.
–Успокойся, Руксус, – бледное лицо мальчика-псайкера казалось
ещё более белым в свете полной Луны. – Иначе твою силу почувствуют
воспитатели, и тогда тебе несдобровать. Тебя накажут.
Исходящие от Руксуса импульсы ослабли, но вулкан внутри него
горел всё так же ярко, и Каме это чувствовал. Их мысленные взоры
пересеклись. Руксус будто собственными глазами увидел душу Каме,
посмотрел в саму её суть. Внутри Каме тоже пылал огонь, но более
холодного, отчужденного цвета, будто покрытое защитной пленкой изо
льда. Только сейчас Руксус, с головой охваченный Силой, понял,
почему Каме проснулся – он мало в чём ему уступал, а местами,
скорее всего, даже превосходил. Мальчик-колясочник вновь рассеянно
улыбнулся.
–Твой дар и твоё проклятие, Руксус. Вечный Император с тобой, но
найди раскаяние в своей душе. Искренне тебе этого желаю. Ты силен,
даже очень, – это видно даже мне, с моими ничтожными навыками.
Однако не дай этому огню пожрать тебя изнутри. А теперь давай
ложиться. Надеюсь, наши заигрывания с запретными силами остались
незамеченными. Доброй ночи.
Подъём в школе Астра Телепатика ранний. На утренние сборы перед
завтраком жителям каждой комнаты даётся не более пятнадцати минут.
Затем приходят слуги, собирают учеников в группы, проводят
перекличку и провожают до столовой. Руксус подумал, почему вечером
не было переклички, и пришёл к выводу, что так, возможно, проверяют
комнаты на наличие возможных беглецов. Ведь когда удобнее всего
сбежать? Верно, ночью.
Еда достаточно отвратительная, серая и безвкусная. Дома все же
кормили чуть лучше, рассеянно подумал Руксус, но быстро одёрнул
себя. Тот «дом» остался позади, и очень глупо горевать о нём.