— Вы так явно наслаждаетесь, — протянул пират у самого уха. — Я
даже завидую.
Тоньо тихонько засмеялся, сообразив, что ему только что сказали.
Морган, проклятый Морган, завидует мертвецу!
Ну так завидуй. И запоминай, черт тебя раздери! Это твой
последний вечер. Я, дон Антонио Гарсия Альварес де Толедо-и-Бомонт,
тебе обещаю!
А Морган ткнулся носом ему в шею, сзади, и почти прижимаясь
губами к коже, тихо и хрипло сказал:
— Ты так пахнешь... Тоньо...
На миг показалось, что вместо Моргана позади него оказалась
девица. Голос, запах, дыхание… Наваждение! И от этого наваждения
бедра свело судорогой.
Проклятье! Как смеет пират казаться благородной девицей? И
какого черта его собственное тело реагирует на мальчишку, как на
девицу?!
Тоньо протянул руку назад, схватил Моргана за волосы, чуть
обернулся и встретился с ним взглядом. Глаза у пирата были шальные,
будто вот прямо сейчас — на абордаж.
— Ты об этом хотел побеседовать, сэр Морган?
— Нет, — Морган улыбнулся.
— Какая досада... — сказал Тоньо хрипло-мягко, как бархатной
лапой со спрятанными когтями погладил.
Мальчишка опустил ресницы. Светлые, как и волосы, зато длинные и
пушистые, на зависть доннам. И улыбнулся.
— Да, понимаю, после боя... Однако, нас ждет ужин, Антонио... вы
же позволите звать вас просто по имени?
— О, у меня есть шанс что-то вам не позволить, мой гостеприимный
хозяин? — рассмеялся Тоньо.
— Ну я же не буду к чему-то принуждать моего благородного гостя,
— ответил Морган ему в тон.
— В этом месте должна зазвучать сарабанда, виолы и гобой, —
прикрыв глаза, сказал Тоньо. — А потом — сольная ария благородного
пирата, на авансцене. Прим-тенор. Сэр Морган, у вас тенор?
— Очевидно, альт, дон Антонио.
— Альтино, — поправил Тоньо. — В самый раз для ужасно юного, но
уже безумно благородного героя.
— Меня трудно назвать благородным героем. — Морган отступил на
шаг.
— А мне достанется речитатив и ариозо Злодея, — не слушая
возражений, продолжил Тоньо. — Бас, пурпурный плащ, зловещий
грим…
— Выбирайтесь, Антонио. — Пират отступил еще на шаг. — Ужин
остывает.
— О, ужин!
Тоньо резко вскочил, разбрызгав воду и облив Моргана. Тот от
неожиданности плюхнулся на ковер и засмеялся. А Тоньо, приняв
величественную позу, пропел — басом, как обещал — на мотив
популярной любовной арии: "Ужин, о прекрасный ужин, я так ждал
тебя, приди же в мои объятия!"