Впервые своего отца – заблудшего в тюрьмах и лагерях уголовника по кличке Большой – Алексей увидел лет в восемь. Просто позвонили в дверь и мальчишка, бросившись открывать, оказался лицом к лицу с седовласым мужчиной в шикарном черном костюме, составляющем вместе с надвинутой на лоб фетровой шляпой впечатление презентабельности и жизненной удачи. Незнакомец улыбнулся рядами золотых коронок и, протянув пацану маленький сверток, угрюмо осведомился:
– Ну шо, шкет, зенки вылупил? Доберусь и до тебя, а пока – где там мать твоя, шлюха?
Пацан залился краской. Этого оскорбления он прощать не собирался. Поэтому, развернув подарок и недоуменно покрутив в руках обнаруженные в кожаном мешочке обыкновенные костяные кубики с точками, Леха швырнул отцовский сувенир в самый пыльный угол кладовки и уже начисто забыл о них, как через неделю грубый окрик заставил его вздрогнуть:
– Ах ты, мухомор недозрелый, черт закатай вату. А ну, бегом сюда!
Лёшка впервые в жизни по-настоящему испугался. Чего ждать от папаши, разнообразившего их жизнь пестрым матом и чужими непонятными правилами, он и представить не мог. Набравшись смелости, мальчика, вжав голову в плечи, прошёл в комнату отца и остановился перед ним, исподлобья разглядывая богатые нательные росписи.
Родитель кивнул на стол, где лежали уже знакомые кубики и спросил:
– Что это?
Казалось, отцовские глаза мечут молнии, а голос гремит раскатами грома.
– Я выбросил их, – тихо прошептал мальчик.
– Базар идет не за проступки. Пока я только интересуюсь, знаешь ли ты, что это?
– Кубики…
– Какие кубики?! – папашу едва не хватил удар. Выпучив глаза, он взревел. – А может, шарики? Нет? Тогда запоминай, олух, нормальные люди кличут их «зариками»!
Лёха хлюпнул носом. Отец как- то быстро успокоился, вздохнул и горячо заговорил:
– Сынок, это хлеб, который ты кушаешь. Это воздух, который делает настоящим мужчиной. Никогда, слышишь, никогда не смей пренебрежительно относиться к ним. Зарики надо уважать, тогда и они ответят тебе тем же.
Хлопая глазами, мальчишка молчал, не понимая, что хочет объяснить отец.
– Понятно – каша, нара и параша. Я появился вовремя. А ну, загадай любой камень!
– Я? – недоверчиво переспросил Леха.
– Именно ты. Давай не буксуй.
Недолго думая, пацан брякнул:
– Пять – три.
– Хороший выбор, – родитель просиял, – а теперь смотри, – Он зажал зары в кулаке, тихонько прошептал в него таинственные слова и, словно циркач, красивым жестом кинул кубики на журнальный столик.