Предтечи этажерок - страница 81

Шрифт
Интервал


- О, господин Потапов! Не думаю, что в старой доброй Англии когда-либо откажутся принять людей осуществивших этот исторический перелет! Я немедленно отправляюсь на телеграф, чтобы сообщить об успешном возвращении вашего друга обратно в Кале!

Алексея осаждали ровно до тех пор, пока подрагивающий на неровностях поля аэроплан ни остановился и из него выбрался пилот. Ликующая толпа, лишь немногим поредевшая за прошедшее время, буквально смела Михаила и, подхватив на руки, унесла к импровизированной трибуне, требуя речь. Но и вокруг аэроплана осталось немало любопытствующих, чьи шаловливые ручонки и излишне длинные носы принялись шарить по У-1. Вот только Алексей подоспел вовремя, не дав разобрать «Утенка» на сувениры, позволив лишь своим коллегам-авиастроителям помочь оттащить машину в ангар. Теперь-то уж, выиграв гонку за имя, они могли позволить себе похвастаться конструкцией своей машины перед понимающими людьми.

К великой удаче Алексея с Михаилом, во Франции проживало или находилось по делам немало соотечественников и потому найти переводчика на смену Никифору оказалось весьма легко. Вот сейчас, не владевший французским языком, Алексей с помощью никому неизвестного студента Киевского политехнического института – Игоря Сикорского, что сам совсем недавно вновь прибыл во Францию, дабы постигать секреты аэронавтики, и вел конструктивную беседу с французскими коллегами. А люди-то подобрались действительно именитые: братья Вуазен, Аллесандро Амброджио Анзани, Леон Левавассер, Уилберт Райт, Раймонд Солнье. Можно сказать – пионеры авиации и авиационного двигателестроения. И если авиаконструкторы все больше осматривали и щупали планер, то Анзани неприкрыто интересовался поведением своего детища во время полета и выспрашивал малейшие подробности проведенной с мотором модернизации.

Не менее полутора часов Михаил неотрывно общался, фотографировался, пожимал руки и поднимал бокалы, окруженный жаждущими его тела и общения тысячами людей, словно загнанный стаей волков отбившийся от стада ягненок. Именно тогда он впервые познакомился с Элен Дютрие. Весьма известная в Европе вело- и автогонщица, оказалась немало поражена не столько достижением русского авиатора, сколько его ответами на каверзные вопросы о правах женщин в деле аэронавтики. Ни малейшего намека на пренебрежение или снисхождение не было в словах Михаила. Любую женщину в кабине пилота он готовился воспринимать, как достойного противника, на любом соревновании. Единственное, что он себе позволил, так это дать совет прекрасной половине человечества прежде убедиться в наличии физических сил, достаточных для удержания аэроплана в воздухе, прежде чем замахиваться на рекордные полеты. А еще тогда он пообещал Элен первой прокатить ее в качестве пассажира, как только они создадут двухместный аэроплан.