Ювелирно
притерев свой У-2 на три точки, он докатился до ангара и первым
делом поинтересовался у подбежавшего к аэроплану Прокофьича, кто из
его орлов столь неудачно вернулся на грешную землю. Уже при первых
словах механика у него отлегло от сердца. Во-первых, никто не погиб
и даже особо не пострадал – синяки и ссадины были не в счет. А,
во-вторых, машину разбили «варяги». Вылетевший вслед за Михаилом
поручик Радул вернулся обратно на аэродром уже через четверть часа
из-за разыгравшейся непогоды – сильный ветер отнимал все силы в
борьбе с неповоротливым и обладающим солидной парусностью
Альбатросом. К тому же, из-за все еще стелившегося по земле тумана
он довольно скоро сбился с курса и потому решил не рисковать.
Остальные же пилоты вполне удачно выполнили поставленные
командованием задачи, что выставляло поручика в дурном свете. А
ведь именно он являлся командиром авиационного отряда. Потому,
стоило вернуться из разведки первому У-1бис, как Радул в приказном
порядке затребовал его себе и, получив добро от механиков, вновь
поднялся в небо. И вновь же вынужден был вернуться, не долетев даже
до Кыркларели, почувствовав сильную усталость. Первый вылет не
прошел даром, а как следует отдохнуть, он не успел. В результате,
при заходе на посадку поручик не удержал машину и та, пробежав
метров сто на передних колесах, уткнулась носом в землю, после чего
выполнила кульбит. Так шасси кверху он все еще и лежал на поле уже
более часа, а собравшаяся высокая комиссия для начала решала, как
его сподручнее вновь поставить на колеса, поскольку все аэропланы
прочих моделей, попадая в подобные аварии, списывались, либо
отправлялись на капитальный ремонт. И только машина собранная на
«Пегасе» выглядела вполне целой и невредимой за исключением
разлетевшегося в щепки винта и провисших расчалок.
- А вы
как слетали, Михаил Леонидович? Все в порядке?
-
Нормали слетали, Прокофьич. Гляди, сколько дырок в нас турки
понаделали! Крылья – как решето. Теперь до завтра всей гурьбой
латать будем.
-
Аэроплан мы залатаем, - отмахнулся мастер, - Вас то не
задело?
- У меня
ни царапины. У Кости, вроде, тоже. Так ведь, Костя?
- Точно
так, Михаил Леонидович! - отозвался из задней кабины Федюнин, все
же осуществивший свою мечту о полетах не смотря на негодование
матери.