Тетушка поджала губы и погрузилась в размышления.
Я ей не мешала. Хотя пари было почти спонтанным, формулировку
условий я продумала так, чтобы не было ни малейшего шанса на
отступление.
С одной стороны, пари стало оправданием и способом замаскировать
мои истинные желания. С другой — оно и для меня послужит хорошим
пинком, заставит собраться и работать, не тратя душевные силы на
сомнения.
— Спокойнее, Мелани. — Спустя четверть часа тетушка пришла к
какой-то мысли, и мне она заранее не нравилась. — Кто, говоришь,
слышал про ваше пари? Только лавочник? Уверена, туго набитый
кошелек поможет ему рассказать свою версию пари. Вместо поступления
назначим условием прочитать учебник. С герцогом я договорюсь, чтобы
он забыл о глупой шутке.
— Тетушка… — Я потупила глазки и приняла самый виноватый вид, на
какой только была способна. — Мне очень-очень стыдно. Но он вывел
меня из себя! Он посмел вслух усомниться в моем уме, он
смеялся!
Судя по тому, как поморщилась леди Миневра, внутренне она была
очень даже согласна с мнением герцога Ланчестерского. Она даже
цветочный чай в тонкой фарфоровой чашечке отставила с таким
раздражением, что чашечка — о ужас! — невоспитанно звякнула о
блюдечко. Учитывая, насколько для леди Миневры важен этикет в самых
мелочных его проявлениях, волнуется и злится она всерьез.
Я только мысленно хмыкнула и продолжила:
— Я… я…
— Мелани, не мямли, говори яснее! — потеряла терпение тетя.
— Тетушка, простите… я совсем потеряла над собой контроль и
использовала дар при заключении пари… изменить условия не
получится.
— Ч-что?!
Тетушка, лишившись самообладания, резко встала. Вскрикнула и
зажала ладонью рот Кэтрин.
— Мелани? — пораженно охнула кузина.
— Мне жаль, но поступить придется, это единственное, что можно
сделать, — вздохнула я.
— Мелани… даже в таком случае тебе не нужно поступать.
Достаточно признать поражение.
Да что же они такие дубовые!
— Нет! — вскинулась я. — Ни за что! Я не буду унижаться перед
герцогом. Я… я… Я поступлю, вот!
Леди Минерва спрятала лицо в ладонях. Ее плечи характерно
задрожали. Я притворилась, что занята своими переживаниями и не
замечаю, как даже родная тетя надо мной потешается.
Кэтрин выбежала и убежала достаточно далеко, чтобы я ее не
услышала. Наверняка хихикает, паршивка. Ну-ну.
Это поступление на самом деле убьет сразу двух взлетающих уток,
как говорят на материке. Во-первых, у меня есть шанс заняться тем,
что втайне было интересно мне всегда. А во-вторых…