— Кажется, вышло недоразумение, — констатировала тетушка, строго
поджав губы. — Кэтрин?
— Наверное, мне показалось, — неуверенно бормотнула кузина,
опуская взгляд.
Зря она так сказала.
Я тоже округлила глаза.
— Кэти, тетушка нас обеих учила не сплетничать и тем более не
передавать слухи, в которых не уверен! Ты же не хотела оклеветать
меня нарочно? Нет?
Тетя слишком верит в свою дочь, поэтому открытое обвинение
ничего не даст, а вот вопросы вынудят дорогую кузину
оправдываться.
Я угадала.
Для Кэтрин оказаться в невыгодном положении было непривычно, как
выкрутиться, с ходу она не сообразила, промямлила что-то еще более
невразумительное.
— Кэтрин. — Тетушка поджала губы и цепким оценивающим взглядом
прошлась по дочери.
— Я не имела в виду ничего дурного! Мне показалось! Я
беспокоилась за репутацию Мели!
Но сверлящий материнский взгляд мешал ей сосредоточиться. Все же
сейчас моя дорогая кузина еще не настолько хороша в искусстве
подстав и интриг, еще не умеет быстро ориентироваться в меняющихся
обстоятельствах. Надо отдать ей должное, научится она быстро.
— Кэтрин, нам следует обсудить твое поведение, — решила в конце
концов тетя Миневра. — После того, как ты принесешь свои извинения
Мелани.
— Мели, прости, пожалуйста! — Да, голос, выражение лица,
опущенные глазки — все почти безупречно. Почти. Я знаю, куда
смотреть, и потому вижу острый отблеск из-под ресниц. Кузина
недовольна и обдумывает, как взять реванш. Ей мое присутствие на
будущем празднике — нож острый.
Я не стала спорить. Всепрощение почему-то считается
добродетелью, по крайней мере для женщины и особенно для девушки.
Как показала моя жизнь, прощать… можно. Нельзя забывать и верить,
что человек исправится.
Тетя, внимательно за нами наблюдавшая, удовлетворенно кивнула,
причем мне показалось, что она одобрила мой ответ, а не извинения
дочери.
— Отдыхай, — сказала она и вышла.
Кэтрин последовала за ней, но на пороге комнаты обернулась. В ее
взгляде уже не было ни злости на неудачу, ни растерянности, только
подозрение.
Я вздохнула.
Несмотря на мою репутацию дикарки, я считалась завидной невестой
— положение родителей, их влиятельность, финансовое состояние…
Кэтрин видела во мне соперницу.
Только поздно вечером, когда, наконец, меня оставили в покое, и
в относительном одиночестве, получилось собрать мысли в кучу.