Спасибо памяти Целестии, к концу последнего дня я уже немного
понимала, что к чему. Мелант, в котором я оказалась, был
процветающим королевством, которое по развитию стремилось к
просвещенному Новому времени, но Средневековье из него еще не
выветрилось. Собственные богатства и заморские колонии сделали его
одним из сильнейших государств на континенте, отдаленно
напоминавшем Европу.
Верили здесь в единого бога Энтара, который вырвал сердце из
собственной груди и создал из него солнце, а сам умер и воскрес в
новом, божественном качестве. Поэтому его символом и был золотой
диск, а некромантия осуждалась – богословы считали, что сила
воскрешать может быть только у бога, а людям нечего ему
уподобляться. К тому же с иномирянами, чьи души из-за ошибок в
сложнейших ритуалах нечаянно попадали в Мелант, было связано
несколько неприятных историй.
Во-первых, иномиряне старательно подрывали религиозные устои,
утверждая, что есть другие миры, в которых правят другие боги.
Во-вторых, у парочки иномирян в новых телах проснулась магия
настолько страшная, что она чуть не перекроила внешний вид половины
континента.
В-третьих и в-главных, какое-то время назад иномирянин, попавший
в королевского придворного, не проникся местными обычаями и решил,
что под его управлением страна наконец-то придет к гуманистическому
светлому будущему. Он умудрился собрать сторонников и убить короля,
но сам пал от рук бывших союзников, справедливо рассудивших, что им
и без непонятного светлого будущего неплохо. Ясное дело, следующий
король озаботился, чтобы ситуация не повторилась.
Для соблюдения порядка был создан воинский Орден охотников. Эти
рыцари-волшебники следили за тем, чтобы люди не занимались
запрещенной магией, к которой кроме некромантии относилась магия
вызова, и чтобы в Меланте не появлялись иномиряне. Всех, кого
уличали в подобных проступках, могли казнить без суда и
следствия.
Это сильно напоминало истории о зверствах нашей средневековой
инквизиции. Похожий жуткий ореол окутывал и охотников.
Я уже начала кисло подумывать, а не сбежать ли мне из Меланта в
какую-нибудь более терпимую страну. Однако отрывочные упоминания в
книгах и болтовня людей в тавернах, где мы останавливались,
свидетельствовали, что в соседних королевствах нравы ничуть не
лучше.