После того, что я узнал утром о
местных гастрономических предпочтениях, есть мне совершенно не
хотелось, но я раскрыл меню. Никаких вкладок в нём не оказалось,
только картонная обложка, на внутренней части которой кривым
почерком были выцарапаны названия блюд. Я пробежал глазами по
надписям и, выругавшись, закрыл картонку.
– Алекс? – хрипловатым и до ужаса
эротичным голосом произнесла Капитан.
Она всю последнюю неделю обращалась
ко мне именно таким тоном. Ну и, думаю, уже вся команда знала, что
я за это время ни разу не ночевал у себя на складе, хотя виду никто
не подавал. Но эти неуставные отношения никак не влияли на
уставные. Долг, ясное дело, мне тоже никто прощать не собирался,
как Кэп и обещала.
Впрочем, я и не надеялся.
– Я узнаю только половину букв, –
объяснил я. – И даже если слово состоит из знакомых символов, не
могу понять, что оно значит.
– Я поговорю с Орайей. Что тебе
заказать? – тем же тоном спросила шеф.
Я тяжело сглотнул слюну, давя
тошноту.
– Что угодно, только без мяса.
– А, узнал о местной кухне, –
хмыкнул Авер. – Не волнуйся, здесь такого не подают и не готовят.
Если специально не заказать, конечно, но и тогда тебе, скорее
всего, вежливо откажут. Это элитное заведение.
– И всё равно предпочту что-нибудь
овощное.
– Может, рыбу или сыр? – предложила
шеф.
– И того, и другого, – кивнул я.
Аппетит от слова “сыр” всё-таки разгорелся. – И пива, если можно, –
добавил я, глядя на кружку Авера.
– Конечно, можно. Официантка!
Уже через пять минут я давился
плотным пресным сыром, запивая его густым кисловатым и тёплым пивом
без пены, да ещё и с каким-то мутным осадком на дне. Зато рыба
оказалась очень вкусной – великолепно прокопчённая и сочащаяся
темноватым жиром. Умяв половину тушки, я догадался сделать из
солёной рыбы и пресного сыра бутерброды, так что в итоге поел очень
даже неплохо.
Но после окончания трапезы
возвращаться на дирижабль мы не стали. Как я понял из обрывков
фраз, здесь у Капитана была назначена встреча, но клиент опаздывал.
Шеф уже начала несколько нервно поглядывать на часы, висящие над
большим камином, когда в трактир вошли два заросших мужика. От
моего внимания не ускользнул её жест, после которого Авер, сидящий
рядом со мной, достал и положил на колени свой неисправный
револьвер.
Рассмотрев вошедших получше, я
осторожно снял с предохранителя и свою винтовку, стоящую у стола. В
эту парочку я был готов стрелять без колебания.