- Не
придумывай! Он через неделю вернется, - и попыталась сама насадиться на член,
только тот на стрессе сник и плавно выскочил из ее вагины.
В Тукаеве
взыграла агрессия. Кровь предков, что без боязни шли с ножом и дробовиком на
медведя и волка, подгоняла убивать соперника. Архип медленно развернулся и
прошел к встроенному в стену сейфу. Набрав комбинацию цифр, открыл дверцу и
извлек сайгу*. Нет, он слишком серьезно и любяще относился к жизни своей и
окружающим, чтобы отнять ее пулей двенадцатого калибра, но выгнать захватчика с
своей территории, не марая рук, нашел верный способ. Передернув затвор,
проверил нет ли патрона. Убивать кого-либо в его планы не входило. А вот
напугать да.
Пока он
скрипел металлической дверцей и проверял готовность оружия, парочка сообразила,
что муж действительно вернулся не вовремя и готов порешить обоих.
- Э, мужик,
давай без жертв, - запросил пощады кобель, выскочив в наспех одетых брюках и
застегивая ширинку. – Не надо никого убивать. Я уйду и на бабу твою не
претендую.
Архип
хладнокровно прицелился, наведя ствол ровнехонько между бровей чужака, с
наслаждением считывая страх последнего. Никогда не целившись по-настоящему в человека,
в этот момент абстрагируясь, смотрел на него словно на мишень на стрельбище.
Тут в прицеле появилась изменница и, увидев ружье, заверещала.
- Хип! Не
стреляй! Прошу тебя, одумайся, - задрожала, испуганно выкатив глаза.
И куда
подевалась былая страсть жрицы любви? Тукаев наклонив голову набок
безэмоционально оглядел испуганные фигуры в конце коридора, а с виду казалось,
примеряется к удобной позиции.
- Закрыли
рты оба, - приказал, не сводя оружия с цели. – Ты, - кивнул в сторону мужчины.
- Быстро собрал барахло и пошел вон. Считаю до пяти, потом стреляю. Отчет
пошел. Раз…, два…, три…
На цифре
пять ебарь его жены испарился в дверном проеме, утекая босиком, едва успев
прихватить обувь и тулуп. Пришла очередь до расправы с неверной.
- Хип, -
издала нервный смешок Валерия. – Ты же не серьезно это?
Указала
пальцем на дуло, кутаясь при этом в шелковый халат, который подарил ей Архип и
впервые его примерив, муж не сдержался и овладел ею не снимая, а лишь задрав
подол. А теперь она осквернила шелк запахом похоти с другим мужиком. Ревность и
злость невольно всколыхнулась и Тукаев, зарычав, вновь нацелился.