- Вы меня слышите, Петр Ильич? Как вы
себя чувствуете?
Над ним склонилась приятная женщина
средних лет. На ней врачебный халат. Не та, которую он увидел перед
тем, как потерять сознание. Та была совсем молодой и очень
красивой…
- Его сиятельство… Татищев… –
просипел Белоусов. – Он в порядке?
- Благодарю, Зинаида Максимовна,
дальше я сам, – произнес мужской голос.
Белоусов осторожно, чтобы не вызвать
новую волну тошноты, повернул голову. Рядом с его постелью стоял
интеллигентного вида худой мужчина лет сорока. Среднего для
партикулярного[4] роста. Под накинутым на
плечи белым халатом – строгий, бутылочного цвета костюм. У мужчины
костлявое лицо, ровный, как по линеечке, пробор. Русые волосы
тщательно напомажены, блестят. Под острым носом такая же ровненькая
щеточка усов соломенного цвета. На носу модное пенсне, глаза широко
расставленные, серые, внимательные. К прикроватной тумбочке
прислонена трость с резной рукояткой под слоновую кость. Чиновник
средней руки.
- У вас десять минут, – сухо сообщила
названная Зинаидой Максимовной женщина.
- А нам больше и не нужно. Я вам
сообщу, когда закончу.
Перед тем, как закрыть за собой
дверь, врач одарила щеголя неприязненным взглядом.
- Выглядите неплохо, Петр Ильич. Это
хорошо, очень хорошо, – доброжелательно улыбаясь, констатировал
незнакомец. У него и зубы были идеально ровные, белоснежные, как с
рекламы зубной пасты.
Белоусов молча разглядывал
посетителя. Не доктор. Судя по росту и осанке, не военный. Тогда
кто?
- У меня к вам несколько вопросов,
Петр Ильич, – буднично продолжил посетитель, нимало не смущаясь
молчанием Белоусова. – Чисто ради проформы, знаете ли.
- Кто… вы? – хрипло спросил Петр. Во
рту было совсем сухо, язык буквально терся о нёбо.
- И правда, какая неучтивость с моей
стороны, – спохватился гость. – Позвольте представиться:
Пряничников, Эдуард Порфирьевич. Титулярный советник при
следственном департаменте Генеральной прокуратуры.
Белоусов мучительно сглотнул. Как
песок проглотил. На подоконнике стоял стеклянный графин с водой,
рядом – граненый стакан. Вода искрилась в солнечных лучах, весело
пускала зайчики на тусклые стены.
- Можно мне воды? – попросил
Петр.
- Отчего же нет, – весело ответил
титулярный. – Вот ответите на вопросики и попьете.
Так, значит. Белоусов поморщился. Все
тело почему-то ныло. Бой на Бородине закончился для Петра всего миг
назад. Только что он, под свист игл и грохот разрывов пытался
закрыть аппарель. Его жизнь, жизни тех, кто ему доверился, висели
на волоске. Китайский десант наседал, а старый «Смерч-12» грозил
развалиться в любой момент. А в следующую секунду он уже в
госпитале, напротив него сидит этот хлыщ и улыбочки строит. Петра
охватило раздражение. Ему требовалось привести в порядок
собственные мысли, а не играть в вопросы-ответы со следователем.
Но, похоже, выбора нет. Пусть уже этот тип закончит свои дела и
уберется.