Она улыбнулась. Сверкнули белые зубки. Баронет с благодарностью
сжал её руку. Да. Она понимает. Так будет лучше. Для него — уж
точно. Только бы убраться отсюда поскорее, пока эта толпа зевак не
задушила его вконец.
***
Адмирал взял свиток. Срочное послание из канцелярии монарха,
скреплённое личной печатью короля.
Почтовый ящер, прибывший из столицы - быстрая чешуйчатая тварь,
специально выведенная для таких поручений, - рвал из рук почтаря
мясо, жадно проглатывая корм целыми кускам. Путь был неблизкий.
Старый моряк развернул свиток, вглядываясь в мелкие буквы,
прочитал . Опустил листок, потёр глаза и прочитал снова. Сомнений
не было — их отзывали обратно. Срочно. Очень срочно.
А лучше всего, ясно читалось между строк, флоту было бы
оказаться в родной гавани уже сейчас. Ещё до отправления этого
письма.
Адмирал тяжело шлёпнул листок на стол, придавил ладонью. Он
давно уже не удивлялся изменчивости судьбы и решений коронованных
особ. Просто такая жизнь в последнее время перестала ему
нравиться.
Ну что же, прибудь послание немного раньше, возвращение стало бы
печальным. Адмирал, проваливший дело, командующий, потерявший
большую половину войска… возвращается домой ни с чем. Жалкое
зрелище. И единственное, чем он сможет искупить свою вину (ведь
проигравший всегда виноват во всём) — поддержать войско короля в
битве против монарха Горячих земель. Всем, чем придётся.
Он выпрямился, улыбнулся своим мыслям. Улыбка была кривоватая,
но всё равно — ему есть что доложить по прибытии. Пусть осада
снята, часть войска разбежалась — старый моряк одержал победу. Он
привезёт своему королю Нижние земли вместе с сердцем молодой
княгини. Пускай даже это сердце вынуждено отдать себя. Флот идёт
домой. А там будь что будет.
***
Свежий ветер рвал пену с гребней волн. Солнце заливало бронзовым
светом воды гавани Нарратии. Причалы и набережная заполнились
народом — все смотрели, как вражеский флот уходит из гавани. Флот
осаждал столицу — и получил по зубам. Адмирал сватался к молодой
княгине — он получил отказ. И вот они уходят.
Флот Сухих земель стоял здесь так долго, что жители столицы уже
привыкли к виду кораблей на рейде. К качающимся на волнах
посудинам, с их флажками и снастями, по которым бегали шустрые
матросы. К шлюпкам, что сновали между судами, полные людей или
свежей рыбы. А ещё к деньгам, которые щедро платили моряки за
услуги предприимчивых торговцев.