Твёрдая рука взяла лекаря за плечо. Край, предводитель
мусорщиков, сказал ледяным голосом:
- Ребёнку надо помочь. Ты сделаешь это.
Лекарь с безумным видом оглянулся. Волосы его встали дыбом.
- Есть только одно средство! - просипел он. - Но нужно
подтверждение господина… госпожи…
- Что? Что за средство?! - закричали все, кто склонился над
ложем.
- Я знаю, можно вырезать ребёнка из чрева роженицы острым
железом… - пролепетал лекарь, не отводя безумного взгляда от
нависшего над ним мусорщика. - Я бы мог… я учился на животных, на
телах людей… но не могу без приказа…
- Нет! Нельзя резать госпожу княгиню! - заорал офицер, друг
покойного баронета. - Мой господин бы не позволил!
- Это недопустимо! - крикнул министр.
Жрец только открыл рот и тут же закрыл его, сделав жест,
отгоняющий зло.
Княгиня корчилась и кричала.
- Скорее решайте! - взмолилась магесса. - Госпожа не выдержит
долго!
- Разрешаю! - внезапно простонала княгиня. - Разрешаю своей
властью… Несите железо!
- Ты слышал, человек? - бросил Край. - Делай! Так велит твоя
госпожа!
Заметались ученики лекаря. Придворные, поднявшие было крик,
притихли и завороженно смотрели, как рядом с ложем устанавливают
столик, как лекарь, вдруг переставший дрожать, со спокойствием
отчаяния перебирает принесённые учеником инструменты.
- Нет, это невозможно, я не позволю!.. - прошипел офицер, друг
баронета. Он попытался выбить из руки лекаря инструмент.
Позади возникла фигура капитана стражи, а блестящий офицер вдруг
обмяк, закатил глаза, повалился назад, и его оттащили в
сторонку.
- Подержите ей голову, - отрывисто сказал лекарь. - Возьмите это
в зубы, госпожа.
Он протянул палочку размером с палец, магесса осторожно вложила
её в рот госпоже, и княгиня прикусила деревяшку зубами.
Вскрикнула и упала в обморок первая придворная дама.
Жрец шептал молитвы, сложив руки и опустив голову. Его тучное
тело тряслось под дорогой мантией. Министр сжимал и разжимал
кулаки, мрачно глядя в стену.
Дворцовый комендант жевал кончик воротника, не замечая
этого.
- Сейчас, сейчас, ещё немного… - напряжённо бормотал лекарь.
Руки его больше не дрожали, острое лезвие с лёгкостью вскрывало
плоть. - Ещё немного…
В окна ворвался ветер, с силой дёрнул занавески. Кажется, солнце
прорвалось сквозь тучи и засияло нестерпимо, заливая алым блеском
комнату. Рвались и трещали занавески, по стене и потолку метались
тени. В их мелькании, в мешанине света и теней всем вдруг
показалось, что над ложем раскрылись и взмыли в воздух перепончатые
крылья. Они развернулись, затрепетали на ветру, отчего почудилось,
будто их много.