- Иван Петрович, но здесь нет
рецензии. Как же публикация в сборнике? Я рассчитывал…
- Дорогой мой, Вацлав Георгиевич, ну,
о какой публикации может идти речь. С вашим-то прошлым. Вы же
помните, как вы пришли ко мне в лабораторию, с дырявым карманом и
полной бесперспективностью дальнейшей научной жизни. Вас не хотели
брать ни в одну серьезную организацию. Поблагодарите за это вашего
дедушку Петра Сергеевича. Кто бы мог подумать, что пламенный
большевик, окажется английским шпионом. Как вы себе это
представляете, Вацлав Георгиевич, я поду на научный совет с вашей
работой, а мне в ответ скажут, кого вы нам принесли? Это не внук ли
Петра Северянина, врага народа. Меня за это по голове не
погладят.
Чужин посмотрел волком. Под его
взглядом Северянин почувствовал себя ничтожным человечишкой,
осмелившимся потревожить своим присутствием небожителей. И тут Иван
Петрович заметно подобрел, расплылся в улыбке и предложил:
- Впрочем, есть один выход. Не знаю
уж, как вы к нему отнесетесь. Я могу прикрыть вас. Если мое имя
будет стоять в самом начале работы, то в таком случае научный совет
может пропустить ее к публикации.
Северянин не ожидал такого поворота
событий. Он ничего не имел против профессора Чужина, но это была
его работа, его открытие. К черту известность. На нее Северянину
было плевать с высокой колокольни. Главное, это возможность дальше
развиваться, но если Чужин присвоит себе все достижения, то он так
и останется простым инженером с зарплатой сто восемьдесят рублей в
месяц и со связанными руками.
Видя замешательство Северянина, Чужин
ослабил хватку.
- Дорогой мой, Вацлав Георгиевич, я
вас не тороплю. Подумайте о моем предложении, и давайте поговорим
об этом через пару недель. Завтра я улечу в командировку. В Москву
вызывают.
Он перелистнул страничку на
настольном календаре, и щелкнул пальцем по бумаге.
- Вот после майских праздников, числа
второго все окончательно обсудим.
Разговор с Чужиным оставил после себя
мерзкое впечатление, как в детстве когда в деревне босиком вляпался
в коровью лепешку, а все вокруг смеются и показывают пальцем.
Вот и сейчас смотря в спину Ивану
Петровичу, Северянин почувствовал волну гадливости, которую с
трудом в себе подавил.
За эти две недели он многое успел
обдумать и пришел к выводу, что как бы не было противно, с
предложением придется соглашаться. Чужин, мужик злопамятный, к тому
же все расчеты у него на руках. Он может запросто убрать его из
лаборатории, вспомнив о дедушке враге народа, после чего пустить в
печать его работу уже под своим именем без всяких примесей. Вариант
выглядел очень правдоподобно.