Айрен снова едва заметно пошевелилась, как будто пыталась избавиться от его рук, но Руэри не обратил на это никакого внимания. Убедившись, что сестра хорошо укрыта, он взялся за тряпку, плававшую в ведре. Слегка отжал и принялся протирать вспотевшее лицо.
— Айрен… — одними губами прошептал он.
«Пять лет», — пронеслось в голове. «Пять лет и ты ни разу не пришла. Тебе было наплевать, что со мной. Наплевать, харкаю я кровью или захожусь криком в руках палачей».
Обида сдавила грудь, но Руэри продолжал.
Закончив с лицом пленницы, он отложил тряпицу. Забрался к себе за пазуху и, нащупав гребень, принялся расчесывать её спутанные волосы — прядь за прядью. Они всё ещё отливали драгоценным золотом в свете единственного факела.
Потом он долго сидел, сцепив руки в замок и глядя на спящую. Не нужен был никакой лекарь. Он бы вылечил её сам… «Если бы мог», — оборвалось перетянутой струной.
Руэри не знал, в какой момент всё пошло не так.
Он сделал глубокий вдох и встал.
Бесшумно приблизился к двери и, выйдя в коридор, приказал привести к нему главного тюремщика.
— Мой господин? — осторожно поинтересовался тот, едва оказавшись лицом к лицу с Алым Королём.
— Ты плохо справляешься, — спокойно сказал тот. — Ещё одна ошибка, и её камера покажется тебе мечтой.
Тюремщик склонил голову в поклоне, приготовившись слушать дальнейшие распоряжения.
— Я сам пришлю лекаря, которому доверяю. С ним будет мой документ. Я хочу… — Руэри сглотнул. Затем прокашлялся. — Хочу, чтобы в её камеру принесли кровать.
Верховный презирал себя за слабость в этот момент. Он хотел, чтобы Айрен сполна испытала всё, что пережил он сам… Хотел и в то же время всё-таки нет.
— Следи, чтобы ей давали хорошую еду. Лекарь скажет точней. И с новой кроватью принесите хороших одеял… Не это рваньё.
Тюремщик поклонился и кивнул.
— Снять ли путы с её рук?
— Нет, — резко ответил Руэри и, больше не говоря ни слова, двинулся прочь к выходу из дворца.