- Рыцарь Оран, не могли бы Вы сесть
рядом с Ноэлем, а это место, - кивнула я на стул, на котором он
сидел, - освободить для меня.
- Но почему? – растерянно спросил он,
но, тем не менее, медленно поднялся и теперь взирал на меня, ничего
не понимая.
- Мне кажется, Вы должны находиться
рядом с моими родственниками, потому что с некоторых пор Вас
связывают с ними более близкие отношения, чем меня, - спокойно
объяснила ему.
Он смешался, опустил глаза и даже, к
моему удивлению, начал краснеть, правда, оттенок был не столь
яркий, как у графини, лицо и область декольте которой почти сразу
же стали насыщенного красного цвета. А в зале на мгновенье
установилась тишина, рыцарь Тилор выглянул из-за спины Орана и с
любопытством смотрел на меня.
- Марианна! – взвизгнула разъяренная
мачеха. – Что за глупости ты говоришь? И что ты себе
позволяешь?!
- Сущие пустяки, - охотно
откликнулась я: - Позволяю себе сесть там, где мне хочется. А
насчет глупостей – не соглашусь с Вами, я лишь озвучила то, что
всем давно известно. Хотите подробностей?
- Нет!!! – одновременно выкрикнули
графиня и ее любовник, который, от стыда что ли? плюхнулся на стул
рядом с Ноэлем.
Всех сидевших за столом мужчин вдруг
стал мучить кашель. Я же, пожав плечами, молча уселась на стул
Орана рядом с Тилором, который издавал глухие звуки в поднесенный
ко рту кулак, пряча улыбку. Ноэль с приоткрытым ртом и
вытаращенными глазами недоуменно переводил взгляд с Беатрис на
меня, потом на Орана. Глядя на реакцию братца поняла, что такую
Марианну он видел впервые.
Я скромно сидела, опустив глаза и
демонстрируя смирение, пока не заметила, что кашель не стихает, а,
напротив, усиливается. Подняв глаза, обнаружила своего жениха и его
воинов, которые стояли у входа в трапезную и, уткнувшись в свои
кулаки, усердно сопели, пыхтели и фыркали, чтобы сдержать рвущийся
наружу гогот. Судя по всему, они уже некоторое время наблюдали за
нами.
Эдвард, склонив голову набок и широко
улыбаясь, с интересом смотрел на меня. Я покосилась на Беатрис,
которая должна была пригласить гостей к столу, та, сжав зубы и не
замечая никого вокруг себя, испепеляла меня разгневанным взглядом.
Меня это нисколько не впечатлило. Ждать, когда мачеха вспомнит о
законах гостеприимства, не стала.
- Ваша Милость! Господа! Прошу к
столу! – громко произнесла я, глядя на Эдварда.