Второй раз эту историю Серега услышал
от кузнеца Микулы, оказавшегося, в сущности, отличным мужиком.
Сперва он боялся завоевателей. Во время разведки Леха Шустрика
только страх удержал его от выстрела в спину из самопального ружья,
которое сам придумал и собрал у себя в кузне. Боялся, что оружие не
сработает, а времени на доработку у него не останется. Зарубят
враги, не задумываясь.
Когда же он увидел, что завоеватели
не собираются жечь деревню, да и выглядят не как звери дикие, а как
обычные люди, к тому же нрава пусть и сурового, но справедливого
(первым они нашли медовода и не тронули его), решил выглянуть из
укрытия и пойти на контакт. Попался он на глаза самому Леху
Шустрику. Другой бы на месте Шустрика выслушал запуганного мужика,
да зарубил, или отпустил бы с миром, в зависимости от настроения.
Но Лех знал, что командиру Волку будет интересно услышать историю
кузнеца.
Поговорив с Одинцовым, кузнец Микула
расщедрился и показал ему схрон папаши Шмыря, в котором хранился
годовой запас медовухи. Два дня Волчья сотня с разрешения командира
гуляла, отдыхала и телом и душой. Только дозорные посменно
сторожили лагерь.
Серега сперва задавался вопросом:
откуда такая щедрость к завоевателям? Потом понял. Истина была
проста, как полет стрелы. Крестьяне народ мирный. Их забота –
пахать, сеять, охотиться, растить. Кто же владеет их землей – не
так важно, если новый владетель к ним относится по-человечески.
Волчья сотня продолжила путь и
оставила позади себя деревню Ульцы. Одинцов и не думал, что
когда-нибудь им придется вернуться сюда.
***
Несколько часов кавалькада всадников
неслась по припорошенной снегом дороге. Менялись пейзажи вокруг:
бесконечные, казалось, белые поля вдруг уступили место густому
еловому лесу, который неожиданно полез с равнины в гору. Вскоре
пришлось сбавить скорость, а затем и вовсе перейти на шаг.
Серега приблизил к себе одного из
вернувшихся назад разведчиков. Имени его он не знал, в сотне все
называли паренька Крушила. Вероятно, за высокий рост и
соответствующие росту бронебойные габариты. Широкие плечи,
мускулистое тело, бычья шея, кулаки размером с колоду, одним ударом
насмерть. И при этом Крушила был отличным разведчиком, могущим
незаметно в стан врага пробраться и выйти из захваченной
неприятелем крепости невредимым. В таланте бойца Одинцов успел
убедиться лично, за что и назначил паренька десятником особого
разведывательного десятка. Получив звание, Крушила остался
чрезмерно доволен назначением и пытался рьяной службой доказать,
что бляху десятника ему за дело дали.