- Надо идти, - подтолкнул его
Бродник. – В этом бунте нет смысла. Они бояться слезть со своих
нар, потому что это первый шаг в новую жизнь, и по большому счету
первый шаг к концу. Их непослушание от страха идет.
Давыдов услышал его. Вдвоем они
встали вслед за Кареном и темнокожим Семнадцатым. В нос ударил
запах застарелого пота и корицы.
Кое-кто из сидевших все-таки слез и
неуверенно встал рядом с колонной заключенных. Они были как бы
рядом, и в то же время в стороне.
Двери барака открылись ровно через
три минуты. В голове Ильи прозвучал резкий свистящий сигнал, и тут
же колонна пришла в движение. В коридоре их ждали серые солдаты,
вооруженные автоматами.
Илья не удержался и бросил взгляд на
ослушавшихся. На нарах осталось всего несколько человек. Остальные
столпились группой в проходе и смотрели настороженно на маячивших в
коридоре конвоиров. Они боялись оставаться на месте, и не могли
присоединиться к колонне из чувства гордости. Почти все из них
занимали при свергнутом короле высокие посты, привыкли к
поклонению, и не могли принять новые реалии, казавшиеся им
извращенными.
Карен и Семнадцатый сделали шаг
вперед. Давыдов и Бродник последовали за ними.
Они уже вышли в коридор, когда волна
расплаты накрыла ослушавшихся. Из барака послышались крики боли и
вопли ужаса. Илья обернулся, и увидел страшную картину, как люди,
потеряв человеческий облик, падали на каменный пол и начинали
кататься, раздирая на себе одежду и уродуя тело обломанными
ногтями. Это было похоже на то сумасшествие, которое разбудило их,
только в тысячу раз ужаснее. В бараке больше не было людей,
остались лишь визжащие клубки боли.
Ближний конвоир что-то крикнул ему,
Илья не разобрал, и ударил его в спину прикладом автомата. Давыдов
вынужден был отвести взгляд от страшного барака, и продолжить путь
вслед за остальными. Он нагнал колонну и зашагал рядом с
Бродником.
- Чем это они так людей глушат? –
сквозь зубы прошипел Фома. – У нас его королевское величество в
застенки хоть и сажал, но не издевался так. Откуда у этих паскуд
такой страшный кнут взялся?
- Я не знаю, - признался Илья, и это
было правдой.
Он ничего не знал, и ничего не
понимал. Оказавшийся в чужом мире, в чужом теле, наедине с чужими
проблемами, он чувствовал себя ребенком, заблудившимся в лесу.
Чтобы спастись, ему не хватало знаний и опыта, и он следовал по
течению, впитывая в себя весь поток информации, поступающий извне.
Сейчас он был пассивным наблюдателем, но все что он слышал и видел,
должно помочь ему в будущем выбраться из ловушки, в которой он
неведомым образом оказался.